Пока шериф искал лошадь, Джейк купил еды и еще до полудня покинул город, направившись на запад. По пути в город Джейк с шерифом заметили место, где три лошади повернули на север. Теперь Джейк надеялся выследить Энсона. Но после двух часов пути он понял, что просчитался: снег растаял, обнажилась земля, на которой не осталось никаких следов.

Джейк уже подумывал о том, чтобы вернуться обратно, к тому месту, где Эмили и Энсон повернули на север, как вдруг заметил впереди какой-то предмет, блеснувший в лучах солнца.

Спешившись, Джейк подобрал миниатюрный портрет Энсона Беркли и чуть не рассмеялся вслух.

— Спасибо, Эмили! — воскликнул он, осмотрелся, вскочил в седло и поскакал вперед.

К полудню Эмили изнемогала от усталости. У нее была лишь фляжка с водой, после вчерашнего свадебного пира она еще ничего не ела и теперь понимала, что с каждым часом держаться в седле ей будет все труднее.

У нее уже кончились монетки, скоро придется бросить саму сумочку. Оставшись на минутку одна, она успела бы разорвать какую-нибудь из вещей на ленты. Может, просто попросить Энсона остановиться? А если он заподозрит неладное? Эмили решила не спрашивать, потянула поводья и спешилась.

Энсон тут же оглянулся и повернул обратно.

— Ну, что с тобой еще? С какой стати ты остановилась?

— Мне… надо уединиться.

— Напрасно я связался с тобой. Лучше бы ты осталась со своим дружком. — Подумав, Энсон тоже спрыгнул на землю. — Ладно уж, иди. А я подержу коней.

Поблизости росли лишь редкие кустарники, спрятаться среди которых было невозможно, поэтому Эмили отошла подальше, к лощине, но и та оказалась неглубокой. Эмили пришлось развесить на ветках куста плащ.

Она быстро оторвала оборки панталон и подол блузки и спрятала ленты материи в ридикюль. За эти минуты она успела продрогнуть.

Пока она отсутствовала, Энсон удлинил стремена ее жеребца и укоротил стремена вороного коня, отнятого у Джейка.

— Но это же мой конь! — воскликнула Эмили, увидев, как он вскочил на спину ее жеребца.

— Ну и что? Теперь на нем поеду я. — И он двинулся прочь, уводя белую кобылу.

Эмили с трудом взобралась на спину рослого вороного и ударила его пятками в бока, чтобы догнать Энсона.

— Когда же мы остановимся, чтобы перекусить? — спросила она немного погодя.

— Когда найдем подходящее место.

— Вон там есть какое-то жилье. — Эмили указала на столб дыма на горизонте. Энсон кивнул и направился в ту сторону. Едва они приблизились к ранчо, Эмили вздрогнула: это было ранчо семейства Кинни, где Джейк составил карту окрестностей! Энсон еще не успел побывать здесь. Однако он не сразу направился к дому, а остановился поодаль и замер. — Чего мы ждем?

Мы могли бы перекусить здесь.

Все внимание Энсона было приковано ко двору, куда вышел сначала старший Кинни, потом двое его сыновей. У Эмили упало сердце: Энсон оказался слишком осторожным.

— Я ранен. Они могут заметить это и что-нибудь заподозрить.

— Но нам необходимо поесть!

— Да, только не здесь. На ранчо полно мужчин.

Эмили не стала разубеждать Энсона, уверяя, что это всего-навсего мальчишки, сыновья хозяина. Пожалуй, услышав это, он окончательно перестанет доверять ей.

Вскоре монетки и полосы ткани привели Джейка к холму возле ранчо Кинни. По следам он определил, что некоторое время всадники простояли на холме, а затем двинулись прочь, огибая ранчо. После минутного колебания Джейк решил заехать к семейству Кинни, где его снабдили только едой, но не новыми сведениями. Кинни и его сыновья видели всадников на вершине холма, однако к ранчо те не приблизились. Судя по всему, беглецы опередили Джейка всего на два часа.

Джейк молился о том, чтобы с Эмили ничего не случилось.

Эмили уронила на землю еще одну ленту, и, как назло, именно в этот момент Энсон обернулся. Эмили растерялась. Жестом он велел ей спешиться. Держа в руках поводья всех трех лошадей, Энсон подобрал узкую белую ленточку и нахмурился.

— Что ты задумала? Подать знак своему дружку? — Она растерянно молчала, и он ринулся к ней с таким видом, словно хотел задушить голыми руками, но с трудом сумел сдержаться. — Так я и думал, — со зловещей усмешкой продолжал Энсон. — Все женщины предательницы.

Он посмотрел в ту сторону, откуда они приехали, словно надеялся разглядеть на земле еще несколько белых флажков. Эмили лихорадочно размышляла, как быть. Может, улучить момент и выхватить у него поводья?

Если повезет, она успеет разыскать Джейка прежде, чем Энсон ее догонит. А если нет?

Энсон обернулся к ней с холодной улыбкой.

— Дай сюда все тряпки, — велел он.

— Но эта была последней…

— Я тебе не верю. А если эта и была последней, мы сейчас оторвем еще кусок материи.

Эмили бросилась бежать, но Энсон мгновенно догнал ее и повернул лицом к себе.

— Так где они?

— В моем ридикюле.

Он сорвал сумочку с ее пояса, заглянул в нее и покачал головой.

— Ну и ну! А ты неплохо подготовилась.

Ладно, теперь мы собьем твоего дружка со следа. — И он осклабился. Но ты, дорогая, подождешь меня здесь. — И, заметив, как Эмили невольно просияла, Энсон разразился зловещим хохотом:

— Рано радуешься! Отсюда тебе не уйти. — Он завернул ей руки за спину и быстро связал их. — Садись на землю, — велел он.

— Что ты затеял? — спросила она, опускаясь на сырую и холодную землю.

Не ответив, он принялся рыться в седельных сумках, нашел в них обрывок веревки и связал Эмили ноги. В сумке шерифа он разыскал хлеб с сыром и принялся с аппетитом жевать, смахивая с куртки крошки. У Эмили громко заурчало в животе, но она удержалась и не попросила кусочек. Энсон усмехнулся.

— Я скоро вернусь, — сообщил он и повел прочь вороного жеребца и кобылу. Эмили все поняла: он собирался сбить Джейка со следа, оставив ложные метки. Помешать Энсону она не могла: он крепко затянул узлы. Пытаясь разорвать их, Эмили не удержала равновесие и упала на бок, борясь со слезами.

— Вот теперь-то я отдохну, — произнесла она вслух и немного успокоилась. Джейк все равно отыщет ее. Она не знала, сколько времени отсутствовал Энсон. Он вернулся без вороного жеребца и ничего не объяснил, просто спешился, развязал Эмили ноги и рывком поставил ее на землю, а затем подсадил в седло, привязав ее руки к луке.

— Теперь мы поедем быстрее, — сообщил он. Но Эмили заметила, что он утомлен.

Должно быть, от усилий рана снова начала кровоточить. Почти полмили Энсон вел коней за поводья — при этом на земле оставались почти незаметные следы — и лишь потом вскочил в седло и припустил рысью. От отчаяния Эмили хотелось разрыдаться.