– Что случилось?!

– Максим Иванович…

– Что такое?!

– Он… он… он намекнул, что хочет меня… ну, ты понимаешь.

– Он что, тебя клеит?!

– Да он в открытую предлагает! У Славика, говорит, совсем с головой плохо, он всё равно скоро съедет… Мне так страшно. Я тебя прошу, не общайся с ним! И я не буду. К черту эти связи все! Ну что ты, не справишься без него?

– Да я ему башку снесу!

– Не надо, я за тебя боюсь. Просто напиши ему сейчас, а то он звонка моего ждет.

– Что написать?

– Напиши, что ценишь его отношение, но последние его поступки переходят все границы. Что ты любишь жену и не позволишь никому мешать нашей жизни. Что-то вроде этого…

– Напишу обязательно!

– Я тебе не верю, ты меня променяешь на него! При мне пиши!

Люда почти рыдала.

Славик достал телефон и набрал в телефонной книге имя «Максим Иванович» (к счастью, догадался не открывать вотсап, полный занятной переписки) и начал писать СМС под диктовку хлюпающей носом жены.

«Максим Иванович, это переходит все границы. Я очень люблю свою жену и никому не позволю угрожать нашему счастью. Давайте закончим любое общение, как личное, так и деловое. И не вздумайте звонить Люде».

Смс ушло. В ответ прилетело:

«Мудак, блять, тебе это всплывет! А корове твоей, конечно, не позвоню, нахуй она мне сдалась. И да, в постели ты днище, как и по жизни».

– А откуда он знает, какой ты в постели?.. Ты что… Ты что, с ним спал?!

– Нет! Нет! Ну, Люда! Один раз, я не мог отказаться принять участие в их ну… Прости, это было один раз с какими-то шлюхами, и я не стал с ней ничего делать, а она, наверное, рассказала ему, что у меня не стоит.

– Тебя заставили, бедный мой!

Люда обняла мужа. Славик сам пустил слезу.

– Заблокируй его везде, вот прямо при мне! И я заблокирую.

Разобраться с реальным Максимом Ивановичем он решил после театра, ведь разговор планировался долгий, особенно если учитывать, что Слава ничего не помнил.

В театральном буфете господин Корн выпил практически весь коньяк.

– Хватит, мы сидим в первом ряду, а ты уже поплыл!

Спектакль начался. Первым на сцену вышел актер, лицо которого заставило сердце Славика стечь к ботинкам. На него смотрел Максим Иванович. И улыбался.

Люда в этот момент взяла мужа за мизинец и свернула так, что он чуть не заорал. Она прошипела в самое ухо:

– Поздравляю тебя с нашей годовщиной. Надеюсь, то облегчение, которое ты сейчас испытал, – это самый счастливый момент твоей блядской жизни. Максим Иванович, ага! Ты что думаешь, у тебя жена – идиотка?! И запомни: в следующий раз я тебе такого «Максима Ивановича» устрою, что ты в дурдом ляжешь! А за то, что эта твоя шлюха меня коровой назвала, я ей отдельно верну.

Распавшийся на атомы Слава медленно восстанавливал весь этот гениальный пазл. Отвечать на вопросы во время спектакля Люда отказалась.

Актер, игравший Максима Ивановича, и на сцене был прекрасен. Славика постепенно отпускало. Такого счастья он не испытывал очень давно.

В антракте он с блаженной улыбкой спросил у жены:

– Ты сама всю эту схему придумала? Сама?!

– Что-то сама, что-то один пациент подсказал, детектив бывший.

– А актер?

– Слава, вот что самое удивительное. Мы на него третий раз приходим, но я не сомневалась, что ты не вспомнишь.

– А симка фээсбэшная?!

– Тоже помогли. Мне вот любопытно, ты уже все свои связи включил? Все уже ищут Максима Ивановича? – Счастье Люды было осязаемо.

Муж мрачно ответил:

– Все.

– Звони, объясняй! Думаю, ты у них минимум год героем будешь. – Люда улыбнулась и продолжила: – Прости, но заслужил. А не хочешь меня спросить, за что я тебе это устроила?

– Ну как за что – за телок.

– О, Славик, а то я не знаю, что они у тебя бывают!

– А за что же?!

– Обидел ты меня.

– Как?

– Ты мне десять лет Бургундию обещал, а повез туда какую-то шмару. Мне до слез обидно было. Я так разозлилась. А ты же знаешь, меня лучше не злить.

– Знаю.