– Хватит истерить.

– Сознайся Люде! Она в опасности! Или я сам сознаюсь.

– Я тебе сознаюсь!

– Мотив должен быть!

– Точно, должен быть мотив! Он должен раскрыть себя, надо просто вытерпеть, проявить выдержку…

Славик повесил трубку и за семь минут напился в абсолютный ноль. Жене написал, что поспит.

На следующий день Славик вернулся домой. С самого аэропорта он постоянно оглядывался и искал за собой хвост. Люда была спокойна, Максим Иванович не проявлялся. Вечером сели смотреть кино. В середине фильма у Славика зазвонил телефон. На экране высветилось: «Максим Иванович». Люда улыбнулась.

– Легок на помине! Закончишь – дай трубку, мне надо ему про один анализ сказать, чтобы сделал.

Славик на ватных ногах вышел в другую комнату и ватным голосом слил любовницу из разговора. Люде сказал, что Максим Иванович очень занят и сам ей напишет.

Жена вдруг с подозрением спросила:

– Вот интересно, конечно, почему он тебе звонит с телефона, а мне только с телеграма? Странно даже. И телеграм на другой номер зарегистрирован…

Славик был искренен как никогда:

– Ага, я тоже удивился.

– Ваши силовики все-таки мутные люди…

Славик подумал было пойти ва-банк и сказать Люде о своих подозрениях, что ей звонит другой Максим Иванович, какой-то преступник. Но тогда бы она сразу попросила позвонить Максиму Ивановичу в телефоне Славика, и всё бы рухнуло. Поэтому он не нашел ничего лучше, чем перевести стрелки:

– А ты не хочешь у него об этом спросить?

– А ты? – Люда была логична.

– Да, точно, спрошу завтра.

Славик пошел в ванную, там он теперь проводил всё больше и больше времени, а вернувшись, был оглушен еще одной новостью:

– Он мне написал в телеграме спасибо, что ты сказал ему про анализ.

Кожа на лысой голове Славика-не-пизди стала шевелиться. Он, разумеется, никому ничего не говорил, а значит, весь дом – на прослушке. Ситуация становилась всё серьезнее и серьезнее.

На следующий день Славик, похожий на бобра в стиральной машине, позвал жену на обед в ресторан.

Не успели они сделать заказ, как Люде позвонили:

– Здравствуйте, Максим Иванович!

У Славика пошел носом свежевыжатый апельсиновый сок.

– Да, да, обедаем с мужем. Мы в «Сахалине». Вы рядом? Конечно, присоединяйтесь!.. Сейчас Максим Иванович придет.

В свежевыжатый апельсиновый сок превратился мозг Славика. Он кое-как справился с дичайшей паникой, вышел опять, позвонил силовику, и начал пищать о необходимости высылать национальную гвардию.

– Так, спокойно, за пять минут мы не успеем. Постарайся его сфотографировать, мы всё проясним. Без паники.

Через десять минут к их столику подошел седой крупный мужчина, одетый дорого, но скромно.

– Люда, привет, Слава, рад тебя видеть! Как Лондон?

Кто это, Славик не знал. Но автоматически поздоровался.

– А у вас что, свидание? Какие молодцы! Слава, что по твоей сделке с казахами, нужна помощь?

Славик думал лишь об одном: как остаться с этим человеком один на один, а пока отвечал дежурно:

– Я, если что, скажу, пока висит всё. Как у вас дела?

– Да нормально всё. Ладно, я просто поздороваться. Хотя нет, устрицу одну схвачу. Вот ведь в какое время живем – устрицы за обедом в зимней Москве едим! Ладно, не буду вам мешать, поеду в управление.

– Максим Иванович, я хотел конфиденциально с вами поговорить, можно я вас провожу?

– Конечно, конечно.

– Люд, я сейчас вернусь.

Ладони у Славика вспотели, по спине бегали ежи, в голове гремел гром.

Как только они вышли из зоны видимости Люды, он схватил Максима Ивановича за грудки:

– Ты, сука, кто такой?! Быстро говори! Я тебя, блять, прямо здесь придушу!!!

Максим Иванович жестким силовым приемом отцепил от себя Славика и неожиданно по-отечески и с болью в голосе сказал:

– Ну, ты чего? У тебя что, в памяти провалы? Это я, Максим Иванович. Славик, да что с тобой?

– Какой, блять, Максим Иванович?! У меня нет никакого Максима Ивановича!

– Слава, остынь. У тебя какая-то избирательная амнезия. Это я, всё в порядке. Так бывает. Я тебе вечером позвоню, завтра увидимся, и всё прояснится. Ты чего? Ты, наверное, на почве своей паранойи двинулся. Я тебя предупреждал.

– Какой паранойи?

– Ну, ты когда рассказал, что моим именем любовниц записываешь, я тебя предупредил, что рано или поздно проблемы будут: ты слишком нервный.

– Я ничего не понял.

– Та-а-ак. Я реальный Максим Иванович. Твой друг. Из ФСБ. Ты моим именем решил записать любовниц в телефоне. Чтобы Люда не спалила тебя. Еще Костику рассказал. И, наверное, твой мозг меня выместил, понимаешь?

– Нет.

– Короче. Послезавтра приедешь ко мне, и мы начнем твою голову лечить.

– А как я с вами связываюсь? У меня же телефон только одного Максима Ивановича записан. Господи, что со мной?!

– Ты мой номер как-то записал, я не знаю. Давай я тебе сейчас позвоню, и поймешь.

Он набрал.

В телефоне всплыло: «Пулемет».

– Ну, вот видишь. Записал меня в телефон Пулеметом. Максим же.

– Этого не может быть… Этого не может быть.

– Может. Заканчивай, Славик, с бабами. Съедешь. Позвони мне, и увидимся. Хорошо?

– А почему вы Люде с телеграма звоните?

– Слава, ты дурак?! Чтобы она не сравнила его с твоим телефоном по имени Максим Иванович. Ну мало ли, случайно. Бедный ты мой. Всё. Успокойся.

Слава вернулся за стол.

– Ты чего?

– Да ничего. Проблемы на работе.

Вечером Славик позвонил силовику. Тот выслушал.

– Ты фотографию сделал?

– Нет…

– Идиот. Телефон давай этого твоего Максима Ивановича. А он не может быть прав, кстати? Может, ты реально двинулся?

– Может. Я думаю, он прав. Позвоню ему, напрошусь на встречу, всё станет ясно.

– Ладно, я пока телефон пробью.

Через час Славика обрадовали:

– Телефон на один ЧОП оформлен, но ЧОП околоконторский. Завтра попробуем узнать, у кого он, но не факт, что сразу скажут, ты же понимаешь. Похоже, у тебя правда амнезия.

Следующим вечером господин и госпожа Корн собирались в театр. Славик забрал жену с работы. Та была в слезах.