Келли хотелось произвести на новых сотрудников хорошее впечатление, поэтому утром она протянула руку к костюму, но тут ее окатило ледяным душем неприятных воспоминаний. Этот костюм она надевала на заседание дисциплинарной комиссии и до сих пор помнила, как шерстяные манжеты царапали запястья, когда она стояла под кабинетом начальника, ожидая приглашения.

От этого воспоминания ее затошнило. Сняв костюм с плечиков, Свифт засунула его в мусорный пакет и решила отдать старьевщику. В итоге она пришла в отдел в полосатой рубашке и широких серых брюках, теперь потемневших от дождевой воды на уровне лодыжек.

Даже без костюма Келли все равно одолевали воспоминания, они вспыхивали в ее голове в обратном хронологическом порядке, как при перемотке фильма. Ее возвращение на работу, первое дисциплинарное заседание, щеки у нее горят, в воздухе носятся сплетни. Месяцы, проведенные на больничном, бесконечные дни в своей комнате, Келли не моется и не следит за собой, она ждет решения комиссии, решения, которое может уничтожить ее карьеру. Вой сирены — в камере заключения что-то случилось, нужно подкрепление. Топот ног, охранники бегут к ней, но не для того, чтобы помочь, а чтобы оттащить ее от арестованного. Самого момента нападения Свифт не помнит. И никогда не помнила. На занятиях по управлению гневом Келли предлагали поговорить о случившемся, рассказать психотерапевту о том, что вызвало ее ярость.

«Я не помню», — честно отвечала она. Только что она допрашивала арестованного, а мгновение спустя — взвыла сирена. Свифт не знала, что заставило ее утратить контроль над собой. У нее не сохранилось воспоминаний об этом.

«Но ведь это хорошо, верно? — спросила Лекси, проведывая Келли после очередного, особенно трудного сеанса психотерапии. — Так тебе будет легче жить дальше и забыть о том, что это вообще случилось».

Келли тогда зарылась лицом в подушку. Нет, так не легче жить дальше. Так только сложнее. Она не знала, почему вышла из себя, так как она может быть уверена, что этого не произойдет снова?

Нажав на звонок отдела убийств, Свифт встала под узкий козырек над подъездом, прячась от дождя.

— Да? — Помехи искажали голос в домофоне.

— Это Келли Свифт, меня прикомандировали сюда для участия в операции «Корнуолл».

— Поднимайтесь, Келли!

Свифт узнала голос Люсинды и немного успокоилась. «Я начну с чистого листа, — напомнила она себе. — Это шанс проявить себя, и ни у кого не будет предубеждений из-за моего прошлого». Выйдя из лифта, она уверенно направилась к двери отдела. Один из участников операции приветливо кивнул ей, и Келли вспомнила, что его зовут Боб, но не успела поздороваться, назвав его по имени. Тем не менее эта встреча еще немного подняла ей настроение, а когда Люсинда встала, чтобы поприветствовать ее, Келли и вовсе взяла себя в руки.

— Добро пожаловать в наш дурдом.

— Спасибо… наверное. Инспектор уже тут?

— Пошел на пробежку.

— В такую погоду?

— Уж такой он человек. Впрочем, он вас ждет. Землекоп вчера письмо прислал, поставил нас в известность.

— И как все прошло? — Келли попыталась разгадать выражение ее лица.

— С Ником? — Люсинда засмеялась. — Ну, вы же знаете Ника. Впрочем, нет, еще не знаете. Слушайте, инспектор — отличный следователь, но он плохо относится к ситуациям, когда ему что-то навязывают. Если бы он сам попросил прислать подкрепление из Транспортной, то нарадоваться бы не мог. Но так уж сложилось, что они с Землекопом не очень ладят, поэтому… — Люсинда осеклась. — Ничего, все будет нормально. Давайте я покажу ваш стол.

В этот момент дверь открылась и в отдел ввалился инспектор Рампелло в гортексовом спортивном костюме и легкой куртке, расстегнутой на груди. Сняв наушники, он смотал проводки и сунул их в лайкровые перчатки. На пол с него стекала вода.

— Ну как там? — светским тоном осведомилась Люсинда.

— Изумительно, — ответил Ник. — Прямо как в тропиках. — Он направился в раздевалку, не обращая на Келли внимания.

Завидуя хорошим отношениям инспектора и Люсинды, Свифт включила компьютер и как раз искала листик, на котором аналитик записала для нее пароль, когда Ник вернулся — белая рубашка липнет к влажной спине, сложенный галстук зажат в руке.

— Не знаю, злиться мне, что вы пошли к главному инспектору уже после того, как я четко и ясно сказал, что не хочу вашего временного перевода в этот отдел, или же восхищаться вашим умением договариваться. — Повесив пиджак на стул рядом со столом Келли, Рампелло ухмыльнулся и протянул ей руку. — В интересах работы остановлюсь на втором варианте. Добро пожаловать в команду!

— Спасибо. — Келли немного расслабилась.

— Я слышал, что вы давно дружите с нашим главным инспектором.

— Нет, не дружим. Он был моим начальником в отделе по расследованию сексуальных преступлений.

— Он о вас очень высокого мнения. Я так понял, под его началом вы получили похвальную грамоту?

Ник Рампелло подготовился. Похвальную грамоту от главы Британской транспортной полиции Келли получила за несколько месяцев скрупулезной работы по выслеживанию эксгибициониста, обнажавшегося перед школьниками. Свифт проработала все свидетельские показания, тесно сотрудничала с аналитическим отделом, чтобы проверить известных сексуальных преступников. В результате ей удалось поймать нарушителя, использовав команду полицейских под прикрытием, притворявшихся потенциальными жертвами. Келли была польщена тем, что Землекоп вспомнил об этой истории. Главный инспектор подсластил Нику пилюлю, расхваливая ее. Впрочем, долго радоваться Свифт не пришлось.

— Шеф хочет, чтобы вы постоянно работали с кем-то в паре.

Ничего в словах Рампелло не указывало на то, что он знает о причинах для такого условия прикомандирования, но Келли понимала, что они с главным инспектором это обсуждали. Она почувствовала, что краснеет, и надеялась, что Ник и Люсинда, с интересом прислушивавшаяся к разговору, ничего не заметили.

— Поэтому вы будете работать со мной.

— С вами? — Келли предполагала, что ее напарником сделают какого-нибудь обычного следователя, детектива-констебля. Это Землекоп решил, что инспектору стоит присматривать за ней, или это желание самого Ника? Неужели она действительно такая обуза?

— Всегда стоит поучиться у лучших. — Ник подмигнул ей.

— Распустил хвост, павлинчик, — фыркнула Люсинда.

Рампелло пожал плечами, точно говоря: «Ну что же я могу поделать, если я великолепен?» — и Келли невольно улыбнулась. Люсинда была права, самомнения инспектору не занимать, но он умел посмеяться над собой.

— Ты сдала деньги на благотворительный забег, Люси? — спросил Ник, и Келли с облегчением поняла, что их разговор окончен.

— Еще несколько недель назад!

— То был полумарафон в Ньюкасле. А это полумарафон в Портсмуте.