Зетист?

Этот вариант даже не рассматривался. Шрам на лице непутевого братца напугал бы Бэт до полусмерти. Даже Рэт со своим зрением мог разглядеть его. Женская паника заводила Зета так, как нормальных мужчин женское белье «Виктория сикрет».

Нет, Тор — это единственно возможный вариант на будущее.

Потянувшись, Рэт голым телом ощутил нежное прикосновение шелковых простыней и еще сильнее возжелал Бэт. Теперь, когда он был сыт, его переполняла энергия. Кости были тверже стали, мускулы — крепкими, как натянутые тросы. Он снова был собой. И его свербило от желания приложить куда-нибудь свою силу.

Правда, история с Мариссой немного выбивала его из колеи.

Он вспомнил, что произошло ночью. Когда он оторвал голову от шеи Мариссы, то догадался, что почти погубил ее. И не потому, что выпил чересчур много.

Когда она отстранилась от него, все ее тело сотрясалось от рыданий. Она с трудом поднялась с кровати.

— Марисса…

— Милорд, я отпускаю вас. Вы свободны от обязательств.

Он выругался, чувствуя себя последним негодяем.

— Я не понимаю, в чем причина вашего гнева, — сказала она еле слышно. — Я дарую вам свободу, именно этого вы всегда желали.

— Я никогда не хотел…

— Меня, — прошептала она. — Я знаю.

— Марисса…

— Пожалуйста, не говорите. Я не смогу вынести правды из ваших уст, хотя и без того прекрасно ее знаю. Вы всегда стыдились того, что связаны со мной.

— Проклятье! О чем ты говоришь?

— Я внушала вам отвращение.

— Что?

— Вы думаете, что я не замечала? Каждый раз вы дождаться не могли, когда кончится наша встреча. Когда я питалась, вы с трудом переносили мое присутствие. — Из ее глаз полились слезы. — Я всегда старалась быть чистой, когда приходила к вам. Часами сидела в ванне, оттирая себя до дыр, но так и не смогла найти ту грязь, которую видели вы.

— Марисса, остановись. Остановись сейчас же. Это не из-за тебя.

— Да, я знаю. Я видела женщину в вашем сознании. — Она громко всхлипнула.

— Мне очень жаль, — ответил он. — Ты никогда не была мне противна. Ты прекрасна…

— Не говорите так. Не нужно. — Голос Мариссы окреп. — Если уж вам стало жаль, то жалейте о том, что мне понадобилось столько времени, чтобы понять очевидное.

— Я все равно буду защищать тебя. — Слова прозвучали как клятва.

— Нет, не будете. Я — больше не ваша забота. И никогда ею не была.

Она исчезла, оставив после себя свежий запах океана, который быстро рассеялся.

Рэт потер глаза. Нужно обязательно извиниться. Он не знал, как лучше это сделать. Из-за него Марисса провела сотни лет жизни в страданиях. Нужно же как-то ей объяснить, что она не права, заявляя, что будто бы ничего для него не значит, внушая лишь отвращение.

Да, он не любил ее, это правда. Но он не хотел причинять ей боль, именно поэтому и держался от нее в отдалении. Если она разрывает отношения по своей инициативе и дает понять, что сама отказывается от него, она сохраняет честь в глазах снобов-аристократов, к кругу которых принадлежит.

Если же шеллан отвергнута самим мужчиной, ее считают испорченным товаром.

Раз Марисса сама ушла от него — она избавлена от позора. Рэт был уверен, что их разрыв ни для кого не станет сюрпризом.

Забавно: ему никогда не приходило в голову, что они с Мариссой могут расстаться. Прожив вместе столько лет… Каких лет? Столетий. Кто мог думать, что их союз развалится из-за его связи с другой женщиной?

Но именно так и случилось. Он встретил Бэт и заклеймил ее прошлой ночью. Это означало одно: у него появились нежные чувства.

Рэт громко выругался. Он достаточно хорошо знал особенности психологии вампиров, чтобы понять, во что влип. Проклятье, они оба влипли.

Женатый вампир — это ходячий кошмар, он смертельно опасен.

Особенно когда вынужден покинуть свою женщину, передав ее на попечение другого.

Стараясь выкинуть из головы возможные осложнения, Рэт взял телефон и набрал номер Фрица. Нужно же хоть немного перекусить.

Номер не отвечал: наверняка дворецкий отправился в магазин за продуктами.

Хорошая новость. Братья сойдутся сегодня вечером, а они поесть любят. После чего — самое время продолжить разведку и приступить к боевым действиям.

Желание отомстить за смерть Дариуса сжигало его изнутри.

И чем ближе оказывался он к Бэт, тем жарче пылал огонь.

Буч закрыл дверь. Кобура казалась непривычно легкой, а бумажник — плоским. Такое ощущение, что, оставив у капитана пистолет и значок, он вышел из кабинета раздетым.

— Ну как? — спросил Хосе.

— Решил сходить в отпуск.

— Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?

Буч направился по коридору к выходу.

— А как там коллеги из Нью-Йорка? Нашли что-нибудь на нашего подозреваемого?

Хосе схватил его за руку и впихнул в комнату для допросов.

— Я спрашиваю: что случилось?

— Меня отстранили от дел и отправили в неоплачиваемый отпуск до окончания внутреннего расследования. Мы оба знаем, каковы могут быть выводы комиссии. Превышение служебных полномочий.

Хосе почесал затылок.

— Старина, я ведь предупреждал тебя: не лезь к этим подозреваемым.

— Этот гад, Риддл, еще мало получил.

— Речь не об этом.

— Забавно: капитан сказал то же самое.

Буч подошел к тонированному окну и уставился на свое отражение. Боже, да он стареет на глазах. Или, может, просто устал заниматься единственным делом, в котором видел смысл. Полицейская жестокость… Да пошли они! Он пришел сюда, чтобы защищать невинных, а не демонстрировать свою крутизну, как какой-нибудь урод с полицейским значком. Проблема в том, что в наше время слишком много законов, помогающих преступникам выкрутиться. Жертвам насилия, чьи жизни ставятся под удар, повезло меньше.

— В любом случае мне тут нечего больше делать, — тихо произнес Буч.

— Что?

«В целом мире не осталось места для такого мужчины, как я».

Буч обернулся:

— Ну так как? Я про Полицейское управление Нью-Йорка. Что удалось узнать?

— Ты же отстранен от дел.

Напарник смотрел на него в упор.

— Меня пока что еще не уволили.

Хосе опустил взгляд. Некоторое время он отрицательно крутил головой, как будто о чем-то оживленно спорил со своими ботинками. Наконец поднял голову и ответил: