Верочка! Может, из-за того, что мы в разлуке, снятся мне не самые приятные сны. На сердце — тревога, как будто впереди — что-то ужасное! Боюсь ли я этого? Не знаю. Но — чувствую приближение неизбежности… Да, если до тебя дойдут какие-то скверные слухи обо мне, не верь никому на слово! Есть люди, готовые облить меня грязью… Вот вчера пропал в экспедиции один камень, амазонит, и некто подбросил его мне. Думаю, что этот некто сделает еще какой-нибудь шаг, чтобы опорочить мое имя. Еще раз прошу: не верь никому, что бы ни случилось!

С надеждой на очень близкую встречу, твой Николай».

Она свернула листок бумаги и сунула его снова в карман. «Эх, Николя… — тоже птицей, только уже бескрылой, трепетались ее мысли. — Не повернуть время вспять, не изменить вчерашний день! Я вот тоже грешна перед тобой!»

В прихожей послышались голоса. Вера встала с кресла и подошла к двери. Так задумалась, что не заметила, как пришли родители.

— Верочка! — голос отца оторвал ее от тяжелых дум. — Ты где? Мы уже вернулись!

Она вышла в холл и бодрым голосом, словно ничего и не случилось, громко сказала:

— Чудесно, папочка! И как там, у Строгановых?

— О, у них все так же замечательно! Давно мы с мамой не выходили в свет!

— А почему? Да потому, что расколол свое сердце надвое: половинка — в Санкт-Петербурге, а вторая — в Афинах! — Любовь Ильинична произнесла эту фразу без ворчливости и чувства обиды, потому что давно с этим смирилась.

Вера совсем близко подошла к родителям:

— Как я счастлива, что у меня есть вы! А ты, мамочка, прости меня, что последнее время немного отдалилась… Конец учебного года… Нет, даже не это — я очень переживала за наши с Николаем отношения, а вот сегодня… получила от него письмо…

— Вера, милая, поздравляю! — Любовь Ильинична тепло обняла ее и прижала к себе.

Старожилов прогуливался по перрону и нервно поглядывал на часы. До отправления поезда оставалось не больше десяти минут, а Кондратьева все еще не было. «Руководитель экспедиции — а ведет себя как мальчишка! А если опоздает? И куда же он мог еще зарулить, если не к даме? — размышлял пермский географ. — А еще меня приглашал к себе… А сам, поди, только и думал, чтоб я отказался…».

Он еще раз посмотрел на часы и подошел поближе к вагону. Что делать, если не придет? Ехать? Да, ехать в любом случае надо. Экспедиция перед дилеммой: почти как перед приговором «казнить нельзя помиловать»… Вот и сидят люди в ожидании: продолжать работу или возвращаться домой.

— Антон Федорович! — прервал его размышления Кондратьев. — Я уже здесь!

Он шел торопливым шагом, почти бежал, со стороны здания вокзала.

— Да что же это вы, милостивый Павел Ильич? Я тут испереживался… Думал, один поеду…

Его голос потонул в гудке паровоза, и географ только махнул рукой и вскочил на подножку, обхватив свободной рукой небольшой дорожный баул.

Кондратьев, запыхавшись от пробежки, последовал за ним.

Миловидная женщина в униформе только покачала головой, разглядывая двух разных по возрасту пассажиров — один уже степенный, в возрасте, с профессорской бородкой, другой — намного младше, скорее, ему нет и сорока, но оба такие благопристойные, видать, из ученых или депутатов.

— Поторопитесь, господа… Поезд уже тронулся… У вас какое купе?

Она проводила их на свои места и пожелала счастливого пути.

— Уф! Наконец-то! — Кондратьев плюхнулся на сиденье и на минуту закрыл глаза, наслаждаясь мерным стуком колес. «Тук-тук-тук» — издавали они короткие, отрывистые звуки, сначала — редкие, а потом все более учащающиеся.

— Говорят, поездки поездом — лучшее лекарство от стресса! — произнес он, не открывая глаз.

— Да-да, конечно! — поддержал его Старожилов. — Не знаю, излечусь ли от такого шока, который только что пережил, до прибытия в Пермь?

— Все проходит… — задумчиво произнес Кондратьев, и непонятно было, комментирует ли он слова коллеги или же размышляет о своем.

Повисла пауза. И пермский географ, чтобы заполнить ее, а заодно и подтвердить свои догадки, спросил:

— Так вы, Павел Ильич, видимо, с дамой встречались?

«И не с одной! А с тремя!» — стучало в висках санкт-петербургского франта, но он сдержал эмоции:

— Да. Думаю, вернувшись из экспедиции, сыграем свадьбу!

— Даже так?

— А почему бы и нет? Я ведь в том возрасте, когда позади мальчишеские лихачества и… хочется стабильности…

Он открыл глаза и, устремив на своего собеседника пронзительный темный взгляд, задал бесцеремонный вопрос:

— Вот вы, Антон Федорович, в каком возрасте повели свою возлюбленную под венец?

— О, как театрально вы назвали наше простенькое бракосочетание… — скромно заметил тот. — Не скрою, что намного младше был вас.

— Вот видите! А я уже жених-переросток…

— Ну почему же… Есть и те, кто женятся гораздо позже…

Видимо, Старожилов не прочь был рассказать случай из жизни какого-то родственника или знакомого, но Кондратьев резко перевел тему разговора:

— Так вы сегодня весь день провели в тени музеев и библиотек, не правда ли? И есть ли какие успехи?

— Да, конечно… — Антон Федорович пригладил бородку, словно настраиваясь на новую волну разговора. — Мыслей много, даже теряюсь в их объеме…

— А мы ведь не торопимся, правда? Дорога дальняя, так что выкладывайте, дорогой коллега, все, что посчитали важным… А потом сообща подумаем над этим…

* * *

В купе постучали. Проводница решила узнать, не нужно ли чего господам, может, хотя бы чаю или чего более существенного из ресторана, тем более что давно пора и поужинать. Но ученые пока не собирались прерывать свой разговор и вежливо отказались.

— Я, вообще-то, к вашему сведению, Павел Ильич, специалист в области экономической географии. Изучал географию мирового хозяйства и Российской империи, естественно… А прикреплен к экспедиции, потому как тема народонаселения в зависимости от природной среды для нее тоже одна из насущных…

— Вы изъясняетесь, как на симпозиуме! — оборвал его Кондратьев. — Нельзя ли попроще? Что конкретно вы имеете в виду?

— А конкретно — то, что не являясь специалистом в области физической географии, я, тем не менее, пришел к довольно интересным выводам…

— Да не тяните же! И к каким же выводам? — Кондратьев горел нетерпением. В его глазах, до этого не выражавших эмоции, даже мелькнул огонек.

— Не торопите! Иначе собьете меня с мысли!

— Ну хорошо- хорошо…

— Так вот. Отгадку исчезновения людей в пещере нужно искать в области землеведения и ландшафтоведения… — Старожилов смотрел в глаза собеседнику, а тот не отводил взгляда.