В тот же вечер, когда Игорь Иванович вернулся с работы, жена рассказала ему, что приходил какой-то человек справляться о Павловском.

— Кто такой, сказал?

— Сказал, что с работы. Что Юрия Дмитриевича сегодня ждали на важное совещание, а он не пришел.

— А ты что?

— А что я? Сказала, что есть. Квартира-то опечатана. И так все понятно.

— Мало ли что понятно, — проворчал Игорь Иванович. — Не надо было тебе соваться в это дело. Что ты ему сказала?

— Сказала, что его убили вчера вечером…

— Откуда ты знаешь, когда его убили?

— Ты что, не понимаешь? Нас же спрашивали вчера, не слышали ли мы выстрел между восемью и девятью часами.

— А если это не с работы? Ты хоть запомнила, как он выглядел?

— Вполне приличный человек.

— "Приличный", — передразнил Игорь Иванович. — Много ты знаешь, кто приличный, а кто нет? Кто тебя просил!

— Следующий раз сам будешь разговаривать, — обиделась Надежда Михайловна. — По-твоему, он кто?

— Мало ли кто? Может, убийца.

— Ну конечно! — усмехнулась она. — Как раз убийца приходил узнать, когда он сам же его и тюкнул! Запамятовал, наверное.

Игорь Иванович не нашелся, что ответить, и Надежда Михайловна, зная, как муж бывает раздражен после работы на голодный желудок, быстро налила ему тарелку супа.

Между тем Игорь Иванович оказался прав: приходили вовсе не с работы, где давно привыкли к тому, что Павловский не часто балует институт своим присутствием. Приходил человек от Абдюханова, специально — разузнать, что произошло, так как Моряк, который должен был накануне вечером договориться с Химиком по телефону о встрече, ему не дозвонился. Не дозвонился он и утром, около семи, а не в обычаях Химика было вставать и уходить в такую рань. Тогда Моряк переждал еще немного, снова позвонил и услышал в трубке совершенно незнакомый голос. Он знал, во-первых, что у Химика редко бывают гости. Во-вторых, невозможно было предположить, чтобы кто-нибудь мог позволить себе снять в присутствии хозяина телефонную трубку. Но, главное, инстинкт подсказывал Моряку, что что-то здесь нечисто. И тогда Хан послал своего человека узнать, что произошло. Посылать Моряка было нельзя, так как его не раз видели соседи Химика, и если, не дай Бог, там что-то стряслось, то на него покажут в первую очередь, и поэтому Хан решил отправить туда Муму, прозванного так за свою молчаливость и еще потому, что Муму был человеком с образованием и вполне мог сойти за сотрудника Химикова института.

То, что Хану удалось узнать, оказалось для него полной и очень неприятной неожиданностью. Технологии производства он до сих пор так и не узнал. Остаток произведенного препарата Химик прятал где-то у себя в лаборатории, куда подобраться было практически невозможно, а по самым скромным подсчетам, там было наркотика на несколько сотен тысяч долларов. Но главное, это, конечно, технология. Если формулы пропали, то… А не Сова ли это? Не его ли это рук дело? Не он ли пришил Химика и завладел тем, чего он, Хан, так давно ждет? Неспроста же он что-то все время мудрил, а потом понял, что напрасно упустил такой куш и… того. А ведь больше некому… Химик ни с кем больше связан не был, это Хан знал точно. И никто, кроме него, его людей и Совы, не знал, чем он занимался. Его люди сделать этого не могли: те, кто был более или менее во что-то посвящен, вчера до поздней ночи были с ним в ресторане. Значит, Сова. Ну что ж, если Сова, то он пожалеет, что родился на белый свет.

Начался долгий процесс разборок между бывшими соратниками, но когда Хан почти убедился в том, что Сова перед ним чист как стекло, он решил: пора посмотреть на это дело с другой стороны. Не попробовать ли потрясти сыночка Павловского? Недаром же они начали встречаться, недаром Химик настоял, чтобы его бывшей бабе заплатили такие деньги за ничтожную услугу, хотя он, Хан, был против того, чтобы ее в это впутывать.

И Хан распорядился, во-первых, установить слежку за Химиковой квартирой, во-вторых, разузнать, до чего удалось докопаться ментам, а в-третьих, если первые две меры ничего не дадут, привезти к нему сыночка — для разговора.

В тот день, когда темно-зеленый "ниссан" остановился в нескольких метрах от дома Павловского, Сережа сбежал с третьего урока, чтобы в последний раз навестить отца.

Машина быстро направилась в сторону Киевского вокзала, где неподалеку от набережной Москвы-реки находились склады крупной коммерческой фирмы, которую крышевала группировка Абдюханова. Там же находился один из его рабочих кабинетов, куда Муму и повез насмерть перепуганного Сережу. "Ниссан" въехал в большие глухие ворота, миновал несколько складских помещений и остановился перед невзрачным строением. Муму вышел из машины и сказал:

— Давай вылезай!

Сережа, стараясь унять дрожь в коленях и, главное, не подать вида, что боится, вышел из машины. Муму подтолкнул его к ступенькам, которые вели в дом, и, когда дверь открылась, Сережа совершенно неожиданно оказался в роскошно обставленном офисе. Муму подвел его к одной из дверей.

— Эй, на катере! — крикнул Муму. — Принимай гостей.

Из комнаты показалось знакомое лицо: это был Моряк.

— А, это ты, — протянул он, посмотрев на Сережу. — Давай сюда, потолкуем…

Муму втолкнул его в комнату, что-то сказал Моряку на ухо и вышел. Моряк усадил Сережу на диван и сел рядом.

— Как дела-то? — спросил Моряк.

— Вам-то что?

— Ну-у, нехорошо грубить старшим.

— Что вам от меня надо?

— Не бойсь, в свое время узнаешь.

— А я и не боюсь.

— Ну и молоток. Ты лучше скажи, зачем к отцу приезжал?

— Надо было, и приезжал.

— Слушай, ты! — процедил Моряк, схватив Сережу за волосы. — Или ты отвечаешь на мои вопросы, или знаешь, что будет? — Глаза его сузились, и он больно ударил Сережу по лицу: — Ну, говори, сучонок!

— Деньги хотел отдать! — крикнул Сережа.

— Какие деньги?

— Сто баксов.

— Зачем?

— Должен был!

— Врешь, сучонок! Он тебе деньги так давал!

— Я хотел, чтобы он Сверчку вернул.

— Зачем?

— Должен был.

— Ты — Сверчку?

— Да.

— А почему сам не пошел? Почему отца хотел просить?

— Просто так.

Моряк опять ударил его по лицу.

— Я тебя предупреждал: говори правду. Правду, понял? — Он взял его за горло. — Понял, я спрашиваю?

— Понял, — прохрипел Сережа.

— Вот и молодец! — Моряк ослабил хватку. — Ну?

— Я пошел к отцу… просто так. А заодно хотел просить его отдать долг Сверчку.