Пленник надеялся, что таким образом сможет привлечь внимание людей, проживающих в соседних домах. Насколько это ему удалось, судить было сложно.

Газеты продолжали гореть. Пленник рискнул подбросить в огонь еще пару-тройку тряпок. Через несколько секунд запылал и стул. Комната наполнилась дымом.

Борисов был вынужден прикрывать нос и рот рукой. Это помогало мало. Ему приходилось терпеть и продолжать свою рискованную затею. Он ожидал момента, когда огонь охватит весь стул. Как только это произошло, заложник бросился к двери и принялся отчаянно барабанить по ней кулаками.

— Помогите! Пожар! Горю! — кричал он, изображая настоящий испуг.

Сначала никакой реакции из-за двери не последовало. Тогда узник начал стучать еще сильнее и кричать гораздо громче. Теперь реакция мучителей не заставила себя долго ждать.

Шахан и Рутко, встревоженные шумом, быстро устремились на второй этаж и по пути почуяли запах гари. Из-за дверей комнатки, в которой они держали заложника, валил дым. Шахан спешно отпер ее и выпустил Борисова из заточения.

Тот сразу же принялся разыгрывать спектакль. Он тяжело кашлял, будто задыхался, едва держался на ногах. София усадила его на ближайшую банкетку.

— Что здесь, черт возьми, произошло?! — прокричал главарь, заглядывая в комнатку, наполненную дымом, за которым можно было разглядеть языки пламени.

Огонь к тому времени успел перекинуться и на раскладушку.

— София, тащи быстрее огнетушитель! Он на первом этаже. В углу возле…

— Я помню, — сказала женщина и рванула вниз.

Шахан же тем временем сорвал с ближайшего окна тяжелую штору, сложил ее в два ряда, схватил за край и заскочил в комнату. Он попытался сбить пламя, однако напрасно. Огонь продолжал бушевать.

О том, чтобы вызвать пожарную службу, не могло быть и речи. Слишком много вопросов возникло бы к ним со стороны сотрудников МЧС. Поэтому пожар следовало нейтрализовать своими силами.

София подоспела вовремя и передала Шахану огнетушитель. Повозившись несколько секунд, он привел его в действие и начал гасить пламя. Борисов все это время лежал на банкетке, продолжая изображать жертву пожара.

Когда огонь был потушен, террористы не преминули подойти к пленнику.

— Эй! — Шахан бесцеремонно ткнул пожилого человека кулаком в бок. — Что ты там начудил, сволочь?!

— Я ничего не делал, — тяжело дыша, проговорил Борисов.

— Как же, черт тебя подери, не делал! А пожар тогда откуда? Сам, что ли, возник?!

— Не знаю. Я просто нашел в шкафу газеты и журналы. Решил почитать. Потом закурил и, наверное, уснул. Нет, скорее вырубился. Я не виноват в том, что вы меня этой своей дрянью пичкаете. Поэтому и вырубаюсь на ровном месте.

— Слышишь ты, читатель чертов, не тебе решать, что нам делать! — угрожающе прошипел террорист, не до конца веря словам пленника.

— Он и вправду мог отключиться, — вмешалась София, держа в руках обгоревший номер журнала «Вокруг света». — Да и насчет почитать тоже похоже на правду. Журнальчик-то как раз по его профессиональным интересам.

— Да? А почему тогда стекло в окне разбито? — недоверчиво проговорил Шахан, то заходя в комнату, то возвращаясь обратно.

— Я не помню. — Заложник покачал головой. — Может, я разбил его, когда ощутил запах дыма?..

— Вот так просто взял и разбил? Окно же почти под потолком! — бушевал главарь.

— Но там же стул, как раз под окном, — снова вклинилась женщина. — Наверное, в шоковом состоянии поставил, забрался на него и высадил окно, чтобы выпустить дым.

— А сразу позвать нас он, конечно, не мог?

— Я же говорю, что у него, скорее всего, был шок. Да и побочный эффект от препарата, вводимого нами, тоже дал о себе знать. Так что все логично.

— Ты так говоришь, будто специально хочешь его оправдать.

— Я озвучиваю только то, что вижу, обращаю внимание на детали.

— Зря ты все-таки не поступила на философский факультет.

— Какая разница, поступила или нет. — Рутко кивнула в сторону пенсионера и сказала: — Главное в том, что он нам пока нужен живым. Поэтому тебе стоит унять свой гнев и не творить глупостей.

— Ты мне будешь указывать, что я должен делать, женщина?! — начал закипать Шахан.

— Да делай ты что хочешь, — спокойно ответила на это женщина, направляясь к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж.

— Нет, ты погоди, — главарь подался за ней следом.

Они вместе пошли вниз, на ходу продолжая выяснять отношения. Со стороны трудно было понять, почему Шахан так разошелся. То ли из-за пожара, то ли из-за поведения своей подельницы.

Так или иначе, но их спор и то обстоятельство, что они спустились на первый этаж, были на руку Геннадию Дмитриевичу. Дело в том, что Рутко, помогая ему перейти к банкетке, впопыхах обронила свой мобильный телефон и даже не заметила этого. Тем более что как раз в тот момент главарь обратился к ней с просьбой принести огнетушитель.

Пленник увидел мобильник, незаметно схватил его и спрятал себе в рукав рубашки. С того момента он только и делал, что ждал, когда же его оставят в одиночестве. И вот мучители наконец-то ушли. Пусть и на короткое время. Борисову было ясно, что его вот так не оставят, переведут куда-нибудь на первый этаж.

Шахан что-то кричал о месте женщины, которое она должна знать. Рутко все тем же снисходительным тоном парировала его претензии.

Борисова не интересовало содержание их разговора. Для него главным был лишь сам факт того, что они разговаривали и делали это на первом этаже. Он рисковал очень сильно, однако поступить иначе попросту не мог.

Его сердце лихорадочно билось от волнения. Руки дрожали, почти не слушались. Но заложник все-таки извлек прихваченный мобильник из рукава и с облегчением вздохнул, когда определил, что на телефоне нет блокировки.

Прислушиваясь к бурному разговору, продолжавшемуся на первом этаже, он принялся судорожно набирать номер брата. Борисов знал его наизусть.

В это самое время Шахан и София резко замолкли. Пленник услышал их шаги. Мучители явно направлялись к лестнице, причем очень быстро.

* * *

Анатолий Дмитриевич находился в своем рабочем кабинете в НИИ «Вектор». В руке у него был мобильный телефон. Шел очередной разговор с вымогателем, имени которого он все еще не знал.

Это был Дамир Шахан. Он интересовался, насколько конструктор продвинулся в выполнении своих обязательств. Борисов старался держаться спокойно, хотя все эти разговоры с террористом стоили ему измотанных нервов.

Рядом с ним сидел генерал-майор Муравьев. Он пытался всячески подбодрить ученого и настроить его на нужный лад. Ведь от спокойствия и уверенности конструктора при общении с террористом могло зависеть многое.