— Будьте милосердны, Судьи! — простонал Ворон, не поднимая головы. — Я не мог иначе…

Сидевший у ног той, которую назвали Девоной, презрительно скривился:

— Когда Высшие приказывают, простые смертные должны бросать все дела и мчаться выполнять их приказы! Не можешь или не хочешь — значит, ты никуда не годишься!.. Когда-то я тоже был человеком, но спутался не с той бабой, проморгал удачу и поплатился за это! — Он вскинул глаза на Девону и потерся щекой о ее колени.

— Вот поэтому ты теперь ненавидишь людей, — строго кивнула старуха, сидевшая во главе.

Я заметил, что говорила она мало, зато зорко следила за словами и жестами всех на поляне.

Красавец вскочил на колени упругим движением хищника.

— А за что же их любить? — запальчиво воскликнул он. — Ты сама видишь, что они ни на что не годятся!

Этого я не мог стерпеть. Я забыл, что передо мною боги, и ринулся в бой.

— Ни на что не годятся? — закричал я в лицо светловолосому парню. — А это ты видел?

Меч Локи с готовностью вынырнул из ножен, и длинное лезвие блеснуло на солнце. Кончик его оказался под носом красавца, и тот застыл, скосив глаза. Все вокруг тоже словно окаменели. Я чувствовал на себе пристальные взгляды и понимал, что стал хозяином положения.

— Откуда он у тебя? — медленно произнесла старуха.

Краем глаза я заметил, что она осторожно приподнимается, и сделал предупреждающий жест. Она замерла, не сводя глаз с меча.

— Он пришел со мною, о Судьи, — подал голос Ворон. — Он первый раз здесь…

— Непохоже, — пробормотал красавец, облизывая пересохшие губы. Он боялся пошевелиться, поскольку кончик Меча Локи уже касался его кадыка.

Старец протянул в мою сторону руку ладонью вверх.

— Опусти свой меч, юноша, — примирительно молвил он, и взгляд его теплых глаз невольно заставил меня послушаться. — Мы не причинили тебе вреда, а если и обошлись с твоим спутником сурово, так он сам заслужил того. Ворон сам может подтвердить тебе это — мы никогда не караем зря!

— Мы готовы простить тебе неподобающее поведение — ведь ты вступился за друга, — добавила старуха, — и обещаем выслушать тебя и принять твои слова к сведению, если ты уберешь меч и спокойно поведаешь, где и как ты добыл его!..

— Я не отдам его! — заявил я, чуть отступив. — И говорить мне с вами не о чем!

— Его никто не тронет! — сказал старик. — Ворон! Объясни своему спутнику, где он и кто мы!

Ворон поднялся на ноги и взял меня за локоть, вынуждая отвести меч и убрать его в ножны. Сопротивляться я не мог — он встал между мною и теми людьми. За его спиной светловолосый красавец плюхнулся на траву и шумно перевел дух.

— Они правы, Олав Тополь, — сказал Ворон тихо. — Ты не должен был так себя вести… Да и я тоже хорош — забыл сказать тебе самое главное! Понимаешь, ты сейчас присутствуешь на Суде богов. Его собирают очень редко — если человек, вставший на Дорогу богов, совершил настоящее преступление. Обычно боги милосердны и на многое смотрят сквозь пальцы… Они имеют право казнить меня — ведь однажды я уже слышал Зов и не послушался, не явился на Суд — предпочел стать мужем Мсты. Я совершил преступление и должен ответить за него. Не совершай ошибки, пытаясь защитить меня! Ты ведь не знаешь, с кем говоришь!

— Мне того и не нужно, — заявил я было, но тут же пожалел об опрометчивых словах. — Неужели это — боги?

Ворон сухо кивнул и указал глазами себе за спину, по очереди называя каждого из Судей:

— Та старуха — Берегиня. Я не знаю ее настоящего имени, как, видимо, и остальные Судьи. Слышно, что могла она оборачиваться змеей и летать под небесами, а также, что повстречаться с нею одинокому путнику вечерней порой небезопасно. Ей подвластно колдовство — как злое, так и доброе. На Суде богов последнее слово всегда остается за нею — как она скажет, так и будет… Тот старик, что сейчас говорил с тобою, — Святобор, хозяин лесов и всего, что они таят. На Суде его слово — всегда в защиту осужденного. Уж если кому и верить, то только ему… Женщина, которую он назвал Девоной, насколько я знаю, сестра Берегини и повелевает она водой. Бойся разозлить ее, ибо на Суде ей доверено обвинять. Нрав ее ненадежен, как вода. Под стать ей и Буг — ее муж. Много лет назад он был одним из нас, но сумел завоевать сердце Девоны и стал Судьей и богом. Он — убийца и исполняет приказы, карая приговоренных к смерти. В истинности их слов сомневаться не приходится — ведь через них с нами говорят Высшие: Свентовид, Сварог, Перун и иные, доверяя Судьям доносить их волю до людей. Если ты мне веришь, Олав Тополь, всем, что дорого тебе, заклинаю — молчи и не вмешивайся! Пойми — мне самому опостылела жизнь, и я расстанусь с нею без сожаления!

Он обнял меня за плечи и умоляюще заглянул в глаза. После такой отповеди я не мог ему перечить и согласился.

Решив, что мы достаточно наговорились, Судьи окликнули нас.

— Поведай нам, как к тебе попал этот меч? — приказала та, которую Ворон назвал Берегиней. — Что ты знаешь о его истории?

Ворон незаметно толкнул меня локтем — мол, не молчи, — да и строгие глаза в мелкой сетке морщин не располагали к спорам, и я выложил этой старухе всю свою историю, начиная с рождения.

Меня слушали внимательно, но то и дело перебивали, требуя уточнить то одно, то другое. Они заставили вспомнить даже рассказы матери о ее первом суженом, князе Светане из рода Волка, и ее жизни на родине. Прослушав весь рассказ, Судьи переглянулись. В их глазах читалось редкое единодушие.

— Он тот, кто нам нужен, — наконец тихим голосом произнесла Берегиня.

— Я предлагаю оставить его, — сказал Святобор. — Обещаю найти ему укромное место в наших пределах, где он будет ждать…

— Я согласна, — кивнула Девона, снова успокоившаяся и играющая прядями волос. — Но только сперва давайте завершим с осужденным.

Ее муж приподнялся, но я опять не дал ему сделать и шага.

— Я никуда не пойду без Ворона, — сказал я, кладя ладонь на рукоять Меча Локи. Соскучившись без крови, он, казалось, дрожал — или у меня тряслись руки? — Я поклялся себе защищать его.

— Оставь! — отмахнулась Берегиня. — Однажды ты уже защитил его. А что толку?

— Да что мы его слушаем? — повысила голос Девона. — Он защищал преступника! Ворон нарушил наши законы, о которых ему отлично было известно. И он знал, что повлечет за собой его отступничество!

— По-моему, он достоин смерти! — поддержал ее Буг.

— Тебе лишь бы убивать! — тоже заговорила громче Берегиня. — Ничего другого ты делать не умеешь!

— Я только выполняю приказы. Ваши приказы!

— Будь твоя воля, ты убил бы всех!

— Но он всего лишь палач! — вступилась за своего любимого Девона. Наклонившись вперед, она обхватила пухлой рукой его обнаженные плечи, привлекая красавца к себе.