Я замираю на месте.

— Да ничего он мне не сказал! — В моем голосе слышна паника.

Кристиан растерянно моргает, потом его лицо светлеет. Он снова держит меня в объятьях.

— Тогда будем наслаждаться танцем. — Он радостно улыбается, потом кружит меня.

Почему он подумал, что я захочу его бросить? Непонятно.

Мы остаемся на площадке еще два танца, и я понимаю, что мне нужно в туалет.

— Я сейчас.

По дороге я вспоминаю, что оставила свою сумочку на банкетном столе, и иду к шатру. В нем еще горят канделябры, но уже пусто, только в другом конце сидит какая-то пара. Я беру сумочку.

— Анастейша?

Нежный голос поражает меня. Я оглядываюсь и вижу женщину в длинном облегающем платье из черного бархата. Ее изысканная, отделанная золотой нитью маска не походит на остальные. Она закрывает верхнюю часть ее лица и все волосы.

— Я так рада, что вы тут одна, — тихо говорит она. — Весь вечер я искала возможности поговорить с вами.

— Простите, я не знаю, кто вы.

Она снимает маску с лица и волос.

Черт! Это миссис Робинсон.

— Простите, я вас испугала.

Я смотрю на нее, разинув рот. Черт, какого хрена нужно от меня этой женщине?

Не знаю, как полагается себя вести, беседуя с известной растлительницей малолетних. Она мило улыбается и жестом приглашает меня присесть за стол. Поскольку я лишена референтной среды и обалдела от неожиданности, то из вежливости делаю все, что она говорит. Только радуюсь, что на мне маска.

— Я буду лаконична, Анастейша. Мне известно, что вы думаете обо мне… Кристиан мне сказал.

Я бесстрастно слушаю ее, но довольна тем, что она знает об этом. Это избавляет меня от необходимости высказывать собственное мнение. Кроме того, в глубине души мне любопытно, что она скажет.

Она замолкает и куда-то смотрит через мое плечо.

— Тейлор наблюдает за нами.

Я оглядываюсь и вижу, как он стоит у входа в шатер. С ним Сойер. Они смотрят куда угодно, только не на нас.

— Ладно, мы быстро, — торопливо говорит она. — Вам, должно быть, ясно, что Кристиан в вас влюблен. Я никогда еще не видела его таким, никогда. — Она подчеркивает последнее слово.

Что? Любит меня?.. Нет. Зачем она говорит мне об этом? Чтобы убедить меня? Не понимаю.

— Он не скажет вам этого, потому что, возможно, сам не сознает, хотя я говорила ему об этом. Но это Кристиан. Он не очень держится за те позитивные чувства и эмоции, которые у него возникают. Гораздо крепче он цепляется за негативные. Вероятно, вы и сами поняли это. Он не считает себя достойным позитива.

Я сижу в растерянности. Кристиан любит меня?.. Он ничего не говорил мне про любовь, а эта женщина сообщила ему, что он ее чувствует? Как все странно.

Сотни мыслей пляшут в моем сознании: айпад, полет на вертолете, чтобы повидаться со мной, все его действия, его ревность, сто тысяч за танец. Это любовь?

Слышать о его любви от этой женщины, честно говоря, неприятно. Я предпочла бы услышать это от него самого.

Мое сердце сжимается. Он чувствует себя недостойным? Почему?

— Я никогда еще не видела его таким счастливым, и мне очевидно, что вы тоже испытываете к нему какие-то чувства. — Мимолетная улыбка появляется на ее губах. — Это замечательно, и я желаю вам обоим всего наилучшего. Но вот что я хотела сказать: если вы опять его обидите, я найду вас, леди, и вам не поздоровится.

Она смотрит на меня; голубые льдинки глаз впиваются в мой мозг, пытаются проникнуть под маску. Ее угроза настолько удивительна и неожиданна, что у меня невольно вырывается недоверчивый смех. Я ожидала от нее чего угодно, но только не этого.

— Вы думаете, это смешно? — сердится она. — Вы не видели его в минувшую субботу — что с ним творилось.

Мое лицо мрачнеет. Мне неприятна мысль о несчастном Кристиане, ведь в минувшую субботу я от него ушла. Вероятно, он поехал к ней. Мне стало противно. Зачем я сижу здесь с ней и выслушиваю всякую чушь? Я медленно встаю, не сводя с нее глаз.

— Меня смешит ваша наглость, миссис Линкольн. Вас совершенно не касаются наши с Кристианом отношения. А если я все-таки его брошу и вы явитесь ко мне, я буду вас ждать, не сомневайтесь. И может, я дам вам попробовать ваше собственное лекарство в отместку за пятнадцатилетнего ребенка, которого вы совратили и, вероятно, испортили еще сильнее, чем он был испорчен.

У нее отвисает челюсть.

— Теперь извините. Меня ждут более приятные вещи, чем разговор с вами.

Я резко поворачиваюсь; адреналин и гнев бурлят в моем теле. Я иду к входу в шатер, где стоит Тейлор. В это время появляется встревоженный Кристиан.

— Вот ты где, — бормочет он, потом хмурится при виде Элены.

Я молча шагаю мимо него, давая ему возможность выбора — между ней и мной. Он делает правильный выбор.

— Ана, — зовет он. Я останавливаюсь и смотрю на него. — Что случилось?

— Почему бы тебе не спросить об этом у своей бывшей? — едко интересуюсь я.

Он кривит губы, взгляд леденеет.

— Я спрашиваю тебя, — мягко возражает он, но в его голосе звучат грозные нотки.

Мы сердито глядим друг на друга.

Ладно, я вижу, что дело может закончиться дракой, если я ему не скажу.

— Она пригрозила, что придет ко мне, если я снова тебя обижу, — вероятно, с плеткой.

На его лице написано явное облегчение, губы растянулись в усмешке.

— Конечно, от тебя не ускользнул комизм этой ситуации? — спрашивает он, и я вижу, как он пытается скрыть смех.

— Тут нет ничего смешного, Кристиан!

— Ты права, нет. Я поговорю с ней. — Он делает серьезное лицо, хотя все еще борется со смешком.

— Ты этого не сделаешь. — Я стою, скрестив руки на груди, и снова киплю от злости.

Он удивленно моргает.

— Слушай, я знаю, что ты связан с ней финансовыми делами, но…

Я замолкаю. О чем я могу его попросить? Бросить ее? Больше не видеться с ней? Могу ли я просить его об этом?

— Мне нужно в туалет. — Я сердито поджимаю губы.

Он вздыхает и наклоняет голову набок. Неужели кто-то может выглядеть желаннее, чем он? Что это, маска или он сам?

— Пожалуйста, Анастейша, не злись. Я не знал, что она здесь. Она говорила, что не придет. — Он уговаривает меня словно ребенка. Протянув руку, проводит пальцем по моей надутой нижней губе. — Прошу тебя, не позволяй Элене испортить наш вечер. Ведь она — старая новость, клянусь тебе.

«Старая — подходящее слово», — безжалостно думаю я. Он держит меня за подбородок и ласково трется своими губами о мои губы. Я вздыхаю в знак согласия. Он выпрямляется и берет меня под локоть.