— Что это за слово? — требовательно спросил он.

— Это… «сильный», — ответил Карл.

— А это?

— Э-э-э… «тур»… корзина без дна, заполненная землей… оборонительный термин.

Шаман уставился на Карла. Глаза его были обведены сурьмой, рот тоже был обведен черной линией, отчего казался еще шире. Лицо, шея и плечи шамана были присыпаны мелом. Он потряс перед Карлом своим амулетом и запрыгал с ноги на ногу.

Ускел затащил Карла в дом. Меченых пленников загнали в подвал и закрыли дверь на засов. Несколько часов они прождали в кромешной темноте.

Затем дверь снова открылась, и по деревянным ступеням, тяжело ступая, в подвал спустился зар Улдин. Он огляделся по сторонам и указал на Карла. Стоявшие за спиной вождя курганцы бросились вперед и схватили пленника.

На улице стемнело. Зажгли факелы.

— Еще один бой? — мрачно спросил Карл.

— Да, Азитзин.

Карл тяжело вздохнул.

— Это важно! — резко сказал Улдин и повернулся лицом к Карлу. — Ты должен доказать, что мой отряд не потерял силу. Зары знают, что я потерял шамана. Сегодня я должен победить, чтобы доказать всем, что удача не покинула меня и моих людей.

— А если я проиграю?

— Мой отряд поделят между другими вождями, — отвечал Улдин.

Карл улыбнулся. Искушение было слишком велико.

— А если выиграю?

— Если повезет, переманю нового шамана.

— Значит, от того, как я поступлю сегодня вечером, зависит будущее твоего отряда.

— Да.

— Итак, я, наконец, имею власть над тобой, — сказал Карл и пошел прочь.

— Азитзин! Азитзин! — окликнул его Улдин и побежал следом.

— Как меня зовут, зар? Мое имя?

— Я забыл…

— Как меня зовут?

— Э-э… Керл?

— Карл!

— Сех! Карл!

— Зови меня по имени, и я буду за тебя драться. Будешь называть меня этой чертовой кличкой, и я найду способ быстро умереть. С кем я буду драться?

— С одним псом, помеченным заром Крейей. А потом, если ты его убьешь, с рабом зара Херфила.

— Как меня зовут?

— Тебя зовут Карл.

На бой его вели с почестями. Впереди шел Ускел, он нес штандарт с позолоченными черепами, Хзаэр шел позади и выдувал из своего длинного витого рога воинственные звуки, которые эхом разносились по освещенным кострами улицам. Шесть воинов с обнаженными мечами шли по бокам от Карла. Барлас — лучник, Эфгул — косматый варвар в шлеме с собачьим забралом и еще четверо — Фагул Однорукий, Диормак, Лир и Сакондор.

Карлу стали известны имена курганцев, потому что они назвали ему их. Поочередно, перед тем как вывести его на бой, варвары подходили к Карлу, прикладывали правую ладонь к сердцу и, склонив голову, называли свое имя.

Карл понимал, что это никакие не почести. Для варваров он оставался меченым ничтожеством. Но они сознавали, что ему предстоит сыграть важную роль в судьбе их отряда. Варвары называли Карлу свои имена, и в этом было что-то магическое. Они наделяли его силой, произнося имена и приложив руку к сердцу. Курганцы передавали ему свою силу.

Карла провели к заброшенному зданию, которое когда-то служило скобяной лавкой или кузницей. Внутри дома была длинная каменная ванна, нагретая и наполненная водой с маслами. От воды поднимался пар и аромат имбиря и бальзама.

Ускел и Эфгул заставили Карла раздеться и залезть в горячую воду. Несколько раз его окунали в ванну и удерживали под водой. Когда Карл, наконец, кашляя, выбрался из ванной, его тело было чистым, а кожа нежной и скользкой от масла.

Обнаженный Карл стоял на полу. Барлас зачесал гребнем его волосы назад и завязал в хвост на затылке. Лир побрил его пугающе острым ножом. А затем Хзаер осыпал его синим порошком, покрыв им голову, плечи и грудь Карла, и нанес черную краску ему на веки.

Теперь у Карла была синяя кожа, а яркие глаза сверкали из угольно-черных глазниц.

Курганцы дали ему коричневые кожаные штаны, тяжелые черные сапоги и железные набедренные пластины, затем последовали бриджи из металлической сетки на широком ремне с массивной бляхой с выгравированной на ней змеей. Хзаер и Барлас обернули руки Карла кожаными лентами, которые продевались между пальцами и крепились на кисти.

Ускел принес щиток из черного металла и привязал его к левому плечу Карла.

Курганцы отступили назад. Из сумрака появились Скаркитах и Улдин. Казалось, рабовладелец, облаченный в шкуру белого медведя, излучает свет. На его толстой шее поблескивал синим светом золотой амулет, на приподнятой левой руке сидел старый одноглазый ворон. Зар Улдин нес черный железный шлем с короткими закрученными рогами.

После смерти Саботая, испугавшись дурного знака, Улдин обратился к обладающему колдовской силой рабовладельцу. Зар, конечно же, заплатил Скаркитаху, ведь тот не принадлежал ни к одному отряду.

Скаркитах не прыгал и не верещал заклинания. Не потрясал, как все шаманы, бусами и амулетами. Он посмотрел Карлу прямо в глаза и медленно, низким голосом произнес черное благословение. Слов Карл разобрать не мог, но в этом не было нужды. От каждого произнесенного Скаркитахом слога кожа у Карла покрывалась мурашками. Старый ворон кивал головой, приседал и щелкал огромным клювом. Затем Скаркитах поднял свой амулет, и Карл вынужден был смотреть на яркие синие камни, вставленные в зрачок увитого змеями глаза. Камни мерцали и переливались в отсветах лампад.

— Теперь Чар правит тобой. Он завладел тобой сильнее, чем ты можешь себе представить. Позволь ему сегодня вечером направлять твою руку.

Карл молчал.

— Ты будешь драться? — спросил Улдин.

— Я буду драться, — не задумываясь, ответил Карл.

— Или ты дерешься честно, или вообще не дерешься, — сказал Улдин.

Карл колебался. Потом он поднял правую руку — руку, владеющую мечом, — и приложил ладонь к сердцу.

— Я буду драться.

Удовлетворенный ответом, Улдин надел на макушку Карла кожаный чепец и водрузил сверху тяжелый железный шлем. Шлем был тесным, узкие прорези для глаз ограничивали обзор.

— Нет, — сказал Карл и стянул с головы шлем.

— Он тебе понадобится, — предупредил Скаркитах.

— Нет, если Чар со мной, — насмешливо сказал Карл, но его ответ явно порадовал рабовладельца.

Скаркитах протянул руку и прикоснулся пухлыми пальцами к левой щеке Карла, а большим пальцем коснулся его губ.

— Конечно, Чар с тобой.

Горны из металла и вырезанные из рогов животных громко затрубили на улице, и Карл услышал далекий гул — приветственные крики варваров.