— Подай мне ноутбук! — приказал он слуге. — «Интересно, что подсунул мне этот хитрый лис — мой брат?»

Поначалу шейха не особенно заинтересовали кадры с видами столицы Магрибии. — «Что за нелепый подарок, — с недоумением думал он. — Неужели Насир не знает, что даже в самом дальнем уголке пустыни я могу видеть через спутник любой из четырех магрибских телеканалов?» Но через несколько минут он уже с удовольствием любовался видами своего родного города, в котором не был столько лет. «Вот это здание я помню. А это, по-видимому, было построено совсем недавно…» Виды магрибской столицы на экране сменили старые документальные кадры. Маленький мальчик бежал прямо на камеру. Затем того же мальчика показали сзади, бегущим по аллее парка. Ребенок подбежал к фонтану, у которого стоял мальчишка постарше — лет двенадцати-тринадцати. Неожиданно малыш споткнулся и полетел прямо в фонтан, сразу же уйдя в накрывшую его с головой воду. Старший мальчик кинулся к нему. Что случилось дальше, на экране не было видно, так как оператор, видимо, отбросил камеру и сам поспешил на помощь к тонущему малышу. Шейх остановил изображение, вернувшись к началу кадров с мальчиком. На экране все повторилось — мальчик бежал и падал в фонтан, старший спешил к нему на помощь… На следующих кадрах мальчуганы в новеньких школьных формах, наверное, первоклассники, занимали места за партами. Из динамиков ноутбука раздался голос: «Дорогой брат!..» Шейх снова остановил компьютер — изображение на экране застыло на кадре, в котором пожилой человек в роскошных национальных одеждах позировал перед репортерами. Рядом с ним стояли юноша в европейском костюме и подросток в гимназической форме. «Президент Сахары» положил портативный компьютер на сиденье рядом с собой и уставился в окно. В окне мелькали однообразные, бесконечные желто-коричневые барханы пустыни. Поглядев несколько минут на унылый пейзаж, шейх потребовал сигару. Но, закурив, тут же закашлялся и, приказав остановить машину, вышел из нее. Несмотря на то, что вокруг трех остановившихся посреди пустыни автомобилей до самого горизонта ничего, кроме песка, видно не было, охрана шейха делала свою обычную работу — устанавливала наблюдение и контроль за окружающим пространством. Понаблюдав за профессиональными действиями своих охранников, шейх вернулся в машину и приказал ехать дальше. Потом снова положил себе на колени ноутбук.

— Дорогой брат! — снова зазвучал голос принца. — Не знаю, часто ли ты вспоминаешь обо мне. Думаю, что иногда вспоминаешь. А часто ли ты вспоминаешь нашу столицу? Ее улицы, ее музеи и мечети, порты и вокзалы, базары, парки, библиотеки, христианские церкви и синагоги? Вспоминаешь ли ты нашего покойного отца, то, как он радовался тому, что у него растут двое сыновей, будущие наследники трона?

Милый брат! — после этих слов голос принца умолк. На экране в этот момент мелькали кадры роскошных похорон. Народ Магрибии проходил мимо гроба своего умершего правителя. Люди в траурных одеждах со скорбными лицами демонстрировали горе, охватившее страну. Многие плакали и даже рыдали. У гроба, склонив головы, стояли два похожих друг на друга молодых человека.

— Ты знаешь, что у меня нет детей, — принц Насир за кадром вздохнул, еще немного помолчал и продолжил: — Я уже далеко не молод, и наследников у меня, по-видимому, уже никогда не будет. Кроме одного.

Шейх недоуменно смотрел на экран. То, что сейчас прозвучало, было для него, как гром среди ясного неба. Он ничего раньше не слышал о каком-то «наследнике» принца. Шейх насторожился и весь обратился в слух.

— Ты еще молод, брат. Я знаю, у тебя нет жены. Но у тебя еще есть возможность жениться и родить одного или нескольких сыновей. Если ты сейчас вернешься в нашу столицу, я немедленно объявлю тебя своим преемником и наследником. Думаю, что должность премьер-министра Магрибии станет достойной компенсацией за все те несправедливости, которые тебе пришлось перетерпеть.

Шейх с криком подскочил и что есть силы двинул по ноутбуку кулаком. После такого вмешательства техника не выдержала — крышка портативного компьютера треснула, изображение на поврежденном экране исчезло. Он снова велел остановить машину и выбежал из нее, тряся ушибленной рукой. Вокруг него суетились слуги, делая попытки оказать ему медицинскую помощь. Но Джалиль Абид Али ничего и никого вокруг себя не видел, отталкивая желавших ему помочь. «Этот хитрый лис наконец признал себя побежденным!»

Взрыв эмоций наконец поутих. Немного успокоившись, шейх сел в свой бронированный «Мерседес» и продолжил путь. «Нет. Это, конечно, еще далеко не победа, — размышлял он. — Скорее, это похоже на предложение почетного перемирия. Неужели „старый лис“ пытается меня перехитрить? Нет. Не похоже. Пожалуй, мои последние успехи действительно дали результаты. Что ж, я еще могу с ним поторговаться. Посмотрим, что он скажет мне при личной встрече!»

Этой ночью в разоренном лагере археологов спать никому не довелось. Несмотря на темное время суток, работа здесь кипела до утра. Батяня, Алесь и Богдан вкалывали, не щадя сил. К работе, как выразился Богдан, с помощью «угрозы насилия с применением сала» удалось привлечь и пленного. Перетащив дельтаплан на самое высокое место возле лагеря, не сразу, но удалось наладить связь с шейхом, которому Хамид вкратце (якобы мешала очень плохая связь) доложил «правдивую» информацию о текущих событиях. На сообщение своего помощника о не совсем успешной операции и гибели всех боевиков шейх прореагировал довольно спокойно, даже не поинтересовавшись, как Хамид в одиночку будет добираться до крепости. По-видимому, «повелителя Сахары» сейчас беспокоили совсем другие дела.

— Я смотрю, о вас начальство особо не заботится, — усмехнулся Батяня. — Просто наплевательское отношение к своим сотрудникам. Непорядок!

— Восточная специфика, — поддержал майора Алесь.

Оставшееся до утра время ушло на сбор многочисленных трупов, валяющихся по всей территории лагеря, и затаскивание их в глубокий погреб под сгоревшим домиком — более легкий способ временно уберечь их от быстрого разложения, чем закапывание в песок. При всем желании нельзя назвать такую работу приятной, однако что поделаешь — необходимость. Осмотр лагеря и его окрестностей, предпринятый утром Батяней, принес неутешительные результаты — все технические средства связи с цивилизацией были выведены из строя, лагерные запасы продуктов почти полностью уничтожены, а исправного транспорта в наличии не осталось (все бродившие ранее по лагерю и рядом с ним верблюды скрылись в пустыне).

Единственным работающим устройством, которое осталось в лагере, был небольшой самоходный скрепер. В смысле транспорта хоть и убогая, а все же машина. На безрыбье, как говорится, и рак — рыба. Если попробовать использовать его как транспортное средство, подумал майор, то он сможет, неся на себе двоих человек, развить по здешней дороге скорость в тридцать — тридцать пять километров в час. Но единственная дорога отсюда вела в ближайший городок, который, как и крепость рядом с ним, находился сейчас в руках их врагов. Добраться же с помощью скрепера по бездорожью пустыни до более дальних населенных мест было задачей совершенно нереальной — такой путь занял бы не менее суток, а топливо в баке скрепера закончилось бы уже через несколько часов.