К слову, сейчас я тоже сидел не в бюджетном учреждении. Когда мы прибыли по указаниям механического голоса навигатора, нас уже ждали. Охранник открыл ворота, и мы заехали во двор некрупного частного медицинского центра. Я ожидал, что Алекса поедет спасать частный доктор на квартире, но все оказалось намного круче. Когда джип проехал до сияющей светодиодами вывески «Приемный покой», к нам подскочили два санитара, и они очень оперативно погрузили Алекса на каталку, вежливо, но быстро осведомились о том, что мы успели сделать, затем повезли каталку с Лехой в здание. Причем – о чудо! – каталка не гремела.

Я знаю самый простой способ определить, хорошая клиника или плохая, – где не гремит каталка, там выжить можно. Вот и сейчас я испытывал дикое ощущение дежавю. Клиника, неизменный запах и снующие туда-сюда люди. Сидящий рядом Андрей молчал. Паша тоже особенной активности не проявлял – он просто закрыл глаза и откинулся в кресле, мне даже показалось, что он заснул. Я же не нашел ничего лучше, чем достать плеер, тоже, как все, закрыть глаза и слушать музыку.

– Доктор идет, – толкнул меня в бок Андрюха, заставив очнуться и Пашу.

– Павел Евгеньевич, вы молодец, – проговорил врач, седой высокий мужчина. – Если бы не вы, минуты за три парнишка бы загнулся от потери крови. Мы сделали ему переливание. Рану заштопали. Кость не задета – хромым не останется. Пускай у нас полежит денек-другой, так будет спокойней.

– Он пришел в себя? – спросил я.

– Да, он даже написал вам записку и очень просил передать, – кивнул врач, достав из кармана халата бумажку, и протянул ее мне. – Чувствовал себя он не очень хорошо, но просил передать, сказал, что это вопрос жизни и смерти.

Я развернул бумажку и прочитал:

«НАСТОЯТЕЛЬНО ПРОШУ НЕ ПЕРЕЛИВАТЬ МНЕ КРОВЬ НЕГРОВ».

* * *

Салон мы не отмывали. Паша, в миру начальник отдела по раскрытию убийств майор Павел Евгеньевич Рокотов, просто постелил на заднее сиденье полиэтиленовую пленку, которую нашел в багажнике, и мы поехали. Вообще он не проявлял особой разговорчивости, только когда мы выехали на шоссе, пробормотал:

– Там его не найдут. За это можете не беспокоиться.

– Мусора будут шариться везде, где только можно, – проговорил я и тут же запнулся. Подвел язык. – Я хотел сказать…

– Ничего страшного. Те, кто будут шариться, – мусора, а не менты, – хмуро проговорил майор, глядя на дорогу. – Я говорил с Муратом на этот счет. У него к вам серьезный разговор.

– Вы… вы все это время за нами следили? – спросил Полтава, ерзая по клеенке на заднем сиденье.

– Да.

– Тогда почему вы помогли нам так поздно?

– В самый раз. Или ты хотел, чтобы мы вместе с вами своих коллег стали месить? Мурат – мой лучший друг, но о том, чтобы стрелять всех подряд, мы не договаривались. Вырубили этого участкового – делов-то. – Он еще помолчал, затем изрек: – Ребята, вы не в очень хорошую вещь влезли.

– Это вы про Говорухина и Орехова?

– Да. Они же просто марионетки. Жалкие, грязные ручонки, от которых при помощи вас тупо избавились. А вот кукловод в стороне остался.

– Но Говорухин жив.

– Увы, нет. Сердечко остановилось уже. Подозревают тоже Полтавского и еще двух неустановленных лиц. Завтра вся Москва на уши встанет. У нас еще есть время все исправить.

– Что исправить? – спросил Полтава.

– То, что вы наделали.

Больше он ничего не говорил, молча крутил руль. На часах была уже почти полночь, а я дико хотел спать. Откинувшись в кожаном кресле, я молча смотрел на мириады огней, спустившиеся на ночной мегаполис.

Господи, какой же это красивый город! Москва… Циничный, грубый, но все равно красивый. Вопреки или поэтому? А самое главное – скоро Новый год. Все в гирляндочках, на витрине каждого магазина снеговички и елочки…

Алекс хочет жить, Андрей хочет воевать, а я хочу просто поспать. Хоть чуточку. В результате я так и заснул. Очнулся, когда машина уже остановилась.

– Выходим, – кажется, это сказал Паша.

Протерев физиономию, я выбрался из машины. Черт, темно-то как. Словно на автопилоте, мы проследовали за могучей фигурой майора в подъезд многоэтажки, в которую приехали. Я был таким убитым, что у меня даже желания спрашивать, что это за место, не было. Зайдя в лифт, Паша нажал на кнопку, и лифт медленно поехал вверх. Остановившись на четырнадцатом этаже, лифт даже издал некое подобие звонка, и мы вышли на этаж.

Я хотел только лечь. Закрыть глаза. Чтобы еще толстое теплое одеяло. А все проблемы потом. Как высплюсь.

Звякнули ключи, и мы зашли квартиру. Разувшись в стильно обставленной прихожей, мы прошли за Пашей в зал и там обнаружили прокурора Мамедова. Вальяжно забросив ногу на ногу, он с интересом смотрел новости. Стоило нам войти, как он щелкнул пультом и с усмешкой проговорил:

– Какую чушь несут. Уже последняя стадия деградации. Не находишь, Паша?

– Я новости не смотрю. Я в Интернете читаю, – сказал майор, усаживаясь в кресло.

– Привет, что ли, – вздохнул Мурат и приподнялся с места.

– Привет.

– Садитесь, друзья мои, – кивнул он на широкий кожаный диван. Посмотрев на меня, прокурор заключил: – Неважно выглядишь.

– Лехе это скажи.

– Как он?

– Читай, – протянул я записку.

– Ну, с таким чувством юмора и умирать не страшно, – улыбнулся Мурат, пробежав глазами сообщение. – Под 282-ю статью попадает, кстати. Расизм, разжигание…

– Спасибо, – сказал Полтава.

– Петрович говорил, что за такое не благодарят, забыл? – Мамедов снова сел в кресло и посмотрел на Пашу: – Капитан доехал?

– Да. Он сказал, что спрятал машину тут рядом, в ракушке. Сам уже дома.

– Хорошо, – сказал Мурат. – Спасибо тебе.

– Сочтемся, мне сейчас еще с задним сиденьем проблему решать, – хмыкнул тот, пожал руку офицеру и поднялся. Попрощавшись с каждым из нас, он пожелал: – Берегите себя, пацаны.

Мурат сладко зевнул:

– Ой, чертов день, с пяти утра сегодня на ногах. – Он посмотрел на Андрея. – Скажи, оно того стоило?

– Это моя проблема. Я не просил о помощи.

– А пацаны? Если бы кто-то из них погиб?

– Они сами пришли. Я их отговаривал. С твоей помощью, между прочим, они пришли.

– Ладно, не будем об этом, – махнул рукой Мурат. – Я сегодня был наверху. На самом. И там очень заинтересованы «делом Полтавского». К слову, сам Полтавский-то не интересен. Интересно, что будет с лигой «F-1». В лигу и ее раскрутку в свое время вложили миллионы долларов, а сейчас вся ее деятельность летит в тартарары. Если вы не знаете, то я проясню вам из достоверных источников, а не из зомбоящика. – Мурат посмотрел на нас и серьезно сказал: – Идет игра. И вокруг лиги крутятся такие люди, которым лично я бы дорогу переходить не стал.