— убью.

— И отправишься вдогонку Вадиму, — хихикнул Телиг.

— А что, хороший выход, все же не один будет, — одобрительно кивнула Этель.

— Не говорите ерунды. Давайте лучше думать, что сейчас делать. Зря что ли я бросил зачарованный лес? — попытался остановить их Соров.

— Какой-какой лес? Зачарованный?

— Мертвый. Вы называете его мертвым. А я — зачарованным.

— Вы как хотите, а я останусь здесь. И когда эти пиявки выползут на завтрак, убью их, — твердо сказала Магда. — Чихать я хотела на ваши хаханьки. Зло должно быть наказано.

— Это не зло. Шакал никого не убивает. Просто ждет, когда это сделают другие, — предостерег ее Соров. — В хоганах сидят простые шакалы. Они никого не убивают, а дожидаются своего часа.

— Им все равно… Им не все равно… Они… — захлебнувшись ненавистью, вспыхнула Магда.

— Да. Они ждут. А мы должны действовать. И не кулаками, а головой.

* * *

Занимался рассвет. Вадим сидел на уступе скалы. А вот внизу, на берегу, да и на склоне над ним, колыхались не только сиреневые и фиолетовые травы, но и желтые кобринки, которые он разглядел только сейчас. Спускаться туда при свете дня было бы самоубийством. Ждать целый день на этом уступе… Что ж, видимо придется.

«Поспешишь — людей насмешишь, — с горечью подумал Вадим. — Сам виноват. Жди теперь».

Уступ был узким, не шире пяти дюймов. Стоять на нем можно, но не весь же день!

Найдя несколько узких щелочек, он закрепил в них пару стоперов, и сумел добраться до более широких щелей, в которую всадил френды — отличные и надежные закладки. К нижней страховочной системе — беседке, — которая была на нем все время, теперь он добавил и верхнюю, натянув петли на плечи и грудь. Закрепил их на растяжках и, наконец, смог принять горизонтальное положение. Тело с благодарностью на это отозвалось. Не гамак, конечно, но лучше, чем стоять весь день на карнизе.

Еды у него не осталось. Только маленькая, полупустая пластиковая бутылочка с водой и небольшой термос с чаем. Ничего, до вечера хватит. Хорошо, что склон восточный и солнце доберется до него только ближе к вечеру. Но до этого пока далеко, можно жить.

Вадим закрыл глаза, расслабился, и, наконец, уснул.

* * *

Ранним вечером, сразу после завтрака, помыв посуду, девушки отправились к реке. Просто посидеть, поболтать, помолчать…

— Как он там сейчас в горах? — тихо спросила Алони.

Лиз и Магда тяжело вздохнули. Об этом хотелось не говорить — кричать. Но все понимали, что бесполезно.

— Ребята ему помогли немного, — пробормотала Лиз. — По крайней мере, сможет продержаться первые месяцы.

— Бррр, — поежилась Магда. — Я бы не смогла.

— И я тоже. Не представляю, как можно целыми сутками обходиться без людей, — уныло произнесла Алони. — Когда я полезла на скалы, спасаясь от марева, думала, что все. Была уверена, что все погибли и я тоже сейчас погибну. Просто потому что не хочу жить одна. А потом вы меня нашли и спасли. И это было… Совершенно невероятно, как в детской сказке. Но… не знаю как сказать… На плоту с людьми было так хорошо. Все обо мне заботились. А потом вы принесли Сью. И нашли других. И я… не знаю… Вам всем я была благодарна… но по-настоящему ощутила счастье, узнав, что наши люди выжили тоже… не я одна, но и другие…

— Просто тебе было… стыдно, что все погибли, а ты осталась в живых, одна из всех. А потом поняла, что не одна выжила, другие тоже… отсюда освобождение от вины… счастье.

— Наверное. И благодарность. И удивление. И еще что-то. Все вместе. Поэтому когда вы, чужаки, которым до нас не было дела, спасли нас всех… жертвуя здоровьем и даже жизнью… Я поняла, что как-то не так жила всю жизнь. У нас всегда были свои и чужие. И представить, что чужие могут прийти на помощь… Это было просто невозможно… А они это сделали. Никто из наших не посмел… Кто свой, кто чужой, мир перемешался…

— Мы были не чужими, — мягко сказала Лиз. — Своими. Мы же и в путь отправились, чтобы найти других землян, тех, кто попал в ту же ситуацию, что и мы. Для Винни и Ваади не было разницы, спасти нашу или вашу визитницу. Везде жили люди. Свои. Родные. Земляне. Такие же жертвы обстоятельств, как и мы все. Понимаешь?

Алони и Лиз обнялись и залившись слезами.

— Ты знаешь… я так рада… так рада… что вот так получилось у тебя… что Винни жив, не сам… но его сын жив, значит и он жив, — всхлипывая, бормотала Алони. — И он тоже будет героем, потому что его отец был героем…

— Да, конечно. Хорошо, что напомнила, нам пора возвращаться в лагерь. Малыш уже заждался, — вытирая слезы, поднялась Лиз. — Пойдем со мной, навестите его?

— С удовольствием, — откликнулась Алони.

— Я не могу, — с сожалением вздохнула Магда. — Химик… ну, тот, новенький, Аюш, да? Ждет меня, мы там эксперимент ставим в Аквадоме. Простой, но так много возни…

Она долгим взглядом посмотрела на реку: «Может быть вот этот блик на воде — привет от Вадима?», но все же, вздохнув, встала, стряхивая с юбки песок, и отправилась вслед за подругами.

Алони вдруг громко ахнула, вздрогнув всем телом и отшатнулась назад, угодив в объятия Магды.

— Ох, что с тобой?

Девушку начала колотить дрожь. Она осела на землю и спрятала голову между коленей, прикрыв ее и руками.

— Алони, солнышко, что с тобой, — вернулась Лиз, присев рядом с ней.

— П-п-прос-ти-ти-ти-те, — стуча зубами попыталась ответить та.

— Ты что-то вспомнила? Увидела? Что? — настойчиво начала спрашивать Магда, гладя подругу по голове.

— Н-нет, н-не может быть… просто показалось, простите…

— Что показалось? Что? Привидение? Марево? Что?.. Не молчи!

— Мне показалось, что я увидела Хайме Росе́. Это враг. Убийца. Нет, он не может здесь быть. Никак. Я ошиблась.

— Конечно показалось, не волнуйся! У нас в лагере нет человека с таким именем! Разве что вот за последний час прибыл через хоган. Но все равно не он, а его двойник…

— Да, да… Но все равно испугалась. Бывают же похожие люди, да?

—