– Пытались, но уже гораздо позже. Как думаешь, им кто-нибудь говорил, чем приходится платить за силу? Это со мной вышла промашка – случайно узнала много лет назад.

– Поэтому у тебя нет детей?

– Да.

Их не просто нет, но и никогда не будет, об этом я позаботилась. На всякий случай.

– Как это возможно? Ведь есть же документы, патронаж из детских поликлиник… Невозможно скрыть пропажу ребенка, тем более, если это происходит неоднократно.

– Можно, если беременная не встает на учет и рожает дома.

Не зря же испокон века повитух приравнивали к ведьмам.

– С одной стороны, я тебе верю, с другой – в голове не укладывается.

– У меня тоже мозги чуть набекрень не съехали, когда узнала.

Тогда и решила, что лучше заблокируют на всю жизнь, чем сознательно убивать ребенка. Тем более, что Леше я рассказала не всё. Младенца сразу не отбирают. Дают матери привыкнуть, полностью раскрыться инстинктам, полюбить… И в полгода забирают, якобы, для проведения обряда, после которого уже не возвращают. Чем сильнее горе матери, тем полновеснее принесенная жертва.

– Ты хочешь сказать, что мать, вот так потерявшая ребенка, потом готовит такую же долю своей второй дочери? – Усидеть после таких новостей ему было трудно, поэтому снова поднялся, машинально прохаживаясь возле крыльца. Потом и меня поднял, крепко обняв и прижавшись щекой к волосам.

– Все намного проще – эта мать выжидает, чтобы родила какая-то из её сестер, и именно этот ребенок станет старшей в следующем поколении.

Правда неприглядна, но какая есть – ведьмы порой более жестоки, чем те же оборотни, которые звери по своей природе.

– Кто тебе об этом рассказал?

– Это не имеет значения, – признаваться я не собиралась, это чревато огромными проблемами, причем, не только для меня.

Мы постояли пару минут, делая вид, что любуемся на малинник. Смотреть там было особо не на что, но это было намного приятнее, чем продолжать разговор.

– Мне нужно ехать, – Леша шевельнулся, неохотно убирая ладони с моей талии. – Точно хочешь остаться здесь одна?

– Да, не беспокойся, всё будет хорошо, врасплох теперь точно не застанут.

– Кстати, а почему ни одна проверка не выявила у тебя наличие силы? Семья договорилась?

Не смогла сдержаться и громко фыркнула:

– Последние, кого я бы поставила в известность, это как раз члены семьи. Нет, там было совсем по-другому. Незапланированно и даже немного глупо.

– В смысле? – Похоже, опоздать Воропаев больше не боялся.

Вот ведь любопытный какой.

– Заблокировать может только старшая городская ведьма. Ты же с ней знаком? – Он кивнул, и я продолжила. – Нина тогда только-только добилась этой должности, и признаться, что не хватило умения и силы для блока, равнозначно самоубийству – те, кого она обошла, её бы мигом загрызли. Тогда Потапыч и предложил эту схему – все делаем вид, что меня заблокировали, я перед проверками пью специальный отвар, лишающий магии на пару суток, а ведьма молчит в тряпочку.

– Ты оказалась сильнее городской ведьмы?

– Не знаю… Во всяком случае, не слабее.

Если учесть, что Нина после попытки перекрыть мне силовые линии пару часов пролежала в отключке, не так он и не прав. Но сейчас это уже не имеет никакого значения.

– Поезжай, а то ты так до обеда на работе не появишься.

Воропаев покинул меня с видимой неохотой, крепко поцеловав на прощание и стребовав обещание в случае малейшей опасности вызвать подмогу. Я заверила, что так и сделаю, но клясться не стала, всё-таки есть ещё дела, в которые не хочется посвящать посторонних.

Проводив Лешу, для собственного успокоения ещё раз обежала дом и только после этого уселась за ноутбук. Так, посмотрим, что же произошло вчера вечером.

Видеонаблюдение оказалось вещью очень даже полезной, хотя я и сопротивлялась, когда Антон почти насильно заставил его установить. Несмотря на наши уже давно не брачные отношения, бывший муж за меня переживал, что не могло не греть душу.

Да и вообще, за каждого из мужей шла по любви. Никакой выгоды от заключаемых браков практически не извлекла, но это и к лучшему, а то чувствовала бы себя содержанкой. Если, как уже говорила, с тем же Антоном мы просто переросли друг друга и наш брак, то со вторым мужем получилась немного другая история. Валера покорил спокойствием и умением идти на компромисс, а то и просто уступками. Это только через несколько месяцев дошло, что сработала привычная модель поведения, уже многолетнее отработанная его матушкой. И как он только смог так долго держать её на расстоянии от меня… Аж передернуло, когда вспомнила вторую свекровь. Если к её сыну я испытывала теплые чувства, то на саму почтенную даму они никак не распространялись, так что выдержала чуть больше года. А потом малодушно сбежала, решив, что делить мужа с кем бы то ни было не стану.

Подождав, когда система полностью загрузится, поставила записи с видеокамер на обратную перемотку.

С Сашей прожили почти пять лет, и это было очень хорошее время. Не сказать, чтобы мы пылали страстью, скорее, потихоньку ровно горели. Понимали и уважали друг друга. И именно это уважение и понимание подсказывали, что долго это не продлится – Саша очень хотел того, что я ему дать не хотела и не могла. Детей. Естественно, объяснять реальное положение дел было полным самоубийством, так что отговорилась проблемами со здоровьем. И когда вопрос встал ребром, отпустила мужа, хотя и пострадала несколько месяцев. Но обвинять его никогда не обвиняла, потому что знала, что он прав. Из Сашки вышел прекрасный отец, и лишать его этого только из-за моей чокнутой семейки не имела права. Зато он заработал такой комплекс вины по поводу нашего расставания, что теперь я порой совершенно беспардонно пользовалась его добротой. Как с той же заменой пробитого колеса.

Наконец-то запись дошла до вчерашнего вечера, и теперь можно насладиться захватывающим зрелищем. Вот в объектив камеры побился крупный мотылек, потом и вовсе появились демонического вида пальцы. Они мерно сгибались и разгибались, словно приглашая зрителя за собой. Потом показались и не менее устрашающие глаза, горящие сатанинским блеском. Продолжалось это минуты три, после чего паучок благополучно уполз по своим делам, перестав загораживать обзор, хоть и оставил после себя тонкую леску паутины, увеличенную линзой до размера корабельного каната. Помнится, когда первый раз увидела через камеру паука, в голос от страха заорала, позорно забыв, что я ведьма. И любой на моем месте поступил бы так же – страховидло то ещё…

Следующие пятнадцать минут я любовалась на дворнягу, задравшую лапу на угол забора, прогуливающуюся по двору Полосатую и соседку, крикливую и склочную бабу непонятного возраста, которая, воровато оглядываясь, высыпала что-то возле моей калитки. Надо же, какая, оказывается, в нашем стоячем болотце бурная жизнь. Действия соседки заинтересовали с чисто академической точки зрения, поскольку ничего опасного от ворот не ощущалось. Небось, начитавшись самопальных справочников по черной магии, собрала ночью с кладбища земли. Надеюсь, она действовала строго по инструкции, а именно собирала её в полнолуние, одетая в вывернутый тулуп на голое тело и уходила, пятясь задом. Никакого сакрального смысла ни сама земля, ни способ сбора не имели, это кто-то из ведьм решил несколько зло пошутить над суеверными людьми, жаждущими ощутить себя ведуньями. Надо бы ещё узнать, за что она на меня обиду затаила. Если только песочком дорожку посыпать будет, так со всем нашим удовольствием, а вот удар сковородой по темечку уже гораздо хуже.