Проблема была в том, что усталые лошади еле передвигали ноги. Изнурительная скачка и полуголодные ночевки доконали их. Более слабого вьючного коня пришлось бросить, а вещи и припасы переложить на оставшихся двух лошадей. И рыцарь принял решение свернуть с дороги и двигаться напрямик через зимний лес.

Иер не стал с ним спорить и даже поехал первым, зорко всматриваясь в темноту. Эльфы – сумеречные существа, в их замках всегда царит полумрак, активная жизнь и веселье начинается только после захода солнца, а в полдень, наоборот, все ненадолго замирает. Темнота для них что родная сестра, и Безухий спокойно выбирал путь, руководствуясь лишь чувством направления. Надо было все время двигаться на юго-юго-запад, и он то и дело вскидывал голову к небу, ориентируясь по звездам. Ночь была ветреной, ветер гнал куда-то облака, расчищая небо к завтрашнему дню, и рассмотреть звезды в разрывах туч было нелегким делом. Ненастье накануне Дня Создателя – обычное явление. Многие люди, особенно в деревнях, где вера чище и истовее, не спят в эту ночь, жгут до рассвета костры у себя на дворе, веря, что, если огонь погаснет до рассвета, Создатель, как в начале времен, не сумеет одолеть тьму и хаос, и новый день просто-напросто не настанет.

Чем дальше, тем темнее становилось вокруг. Накануне несколько дней шли обильные снегопады, и вокруг намело столько сугробов, что вскоре кони уже с трудом передвигали ноги, пробираясь почти по брюхо в снегу. Иер внимательно смотрел по сторонам. Путники двигались напрямик, рискнув свернуть с накатанной лесорубами колеи, и он теперь полагал, что они совершили ошибку. Возвращаться по своим следам назад или взять чуть дальше к западу? Кажется, в той стороне была деревня.

Элдон сидел в седле прямой, как боевое копье, нацеленное для атаки. Несмотря на телесную слабость, дух его был по-прежнему тверд. Безухий не мог ему не завидовать. Ему бы такую уверенность в себе!

– Смотри, что там?

Глухой лес впереди стал чуть реже. Чуткое обоняние нелюдя принесло запах свежести – видимо, там был речной берег. Если они выбрались к реке, это проще – в окрестностях столицы только две реки, и вдоль берега любой из них можно добраться до жилья или хотя бы сориентироваться, куда их занесло.

Через несколько минут стало ясно: это действительно крутой речной обрыв. Там, внизу, на противоположном берегу реки, виднелась какая-то деревушка – десяток дворов выстроился вдоль низкого берега. До города было рукой подать – примерно в полумиле река делала поворот, через заливные луга устремляясь к столице, – но это осталось без внимания. На обрыве они оказались не одни.

Две пары глаз уставились на дракона, который сидел на обрыве.

Похоже, что зверь явно не ждал гостей. Он свернулся калачиком у самого края, положив морду на лапы, и так глубоко ушел в себя, что позволил заметить себя первым. Собственно, если бы не его резкое движение, когда он вскинул голову, уставшие путники его бы не заметили.

– Что это? – выдохнул Иер.

– Дракон. – Элдон выпрямился в седле. – Не может этого быть! Они уже здесь?

В голосе драконоборца слышался суеверный ужас. Если крылатые твари настолько опередили гонцов, значит, в Обители уже все знают о нападении в северных горах. Но как? Не могли несколько драконов незамеченными пролететь столько миль, чтобы сразу атаковать столицу! Во все предыдущие разы они нападали на окраины и постепенно продвигались в глубь человеческих земель, разрушая все на своем пути. Одиночку еще можно проглядеть, если он будет передвигаться только по ночам. Но было тут еще одно «но» – драконы никогда не атаковали людей в холодное время года!

Заметив людей, дракон развернулся к ним мордой и попятился, припадая на передние лапы и раскинув крылья, чтобы казаться больше. В отличие от своего сородича, которого Элдон убил в Колыбели Ветров, он был без пятен, однотонной светлой масти и казался крупнее. Но в остальном в точности походил на того, первого.

– Что будем делать? – поинтересовался Иер.

– Сражаться. – Рыцарь потянул из ножен меч. – Другого пути у нас нет.

– Здесь не слишком удобное место для поединка. – Безухий скептически оглядел обрыв, узкую полосу земли над ним, подступающий совсем близко лес, далекие огни. – И мне кажется, он настроен миролюбиво.

– Кто? Дракон? – рассмеялся драконоборец. – Миролюбиво? Иер, я иногда поверить не могу, что ты был одним из нас! Эти твари, даже если бы умели говорить, не знали бы слова «миролюбие»! Вот, смотри! Что он делает?

Дракон, не сводя настороженных ярко-желтых глаз с двух всадников, слегка попятился назад и, задрав хвост, потряс им. На конце его слегка удлиненные чешуи встопорщились, раскрываясь, как некий диковинный бутон.

– Готовится к атаке, не иначе! – сделал вывод рыцарь.

Иер покачал головой – как ни крути, он все-таки прожил на свете дольше, чем его спутник, и знал о жизни немного больше. Несмотря на то что Элдон уже пережил один Год Дракона, он не научился разбираться в этих тварях. Но зверь явно решил сначала напугать незваных гостей, то есть надеялся, что обойдется без схватки.

Безухий уже собирался сказать рыцарю о странном поведении дракона, но тот его опередил. Пришпорив коня, он бросился в атаку…

И тут Иер понял, что и сам не разбирается в драконах. Ибо зверь увернулся от рыцарского копья, уходя с дороги скачущего во весь опор коня, и свечкой взмыл вверх. Боевой конь пронесся по тому месту, где только что стоял дракон и…

Безухий вскрикнул от неожиданности – сделав несколько скачков, конь не успел затормозить и сверзился с обрыва вместе с всадником. Послышался только короткий крик человека и сдавленное, визгливое ржание лошади, когда они оба полетели вниз.

Взмахнув крыльями, дракон опустился на прежнее место, опять припадая на передние лапы. Казалось, он даже чешую дыбом поставил, чтобы казаться больше. Несмотря на то что его терзали противоречивые сомнения, Иер почувствовал неуверенность зверя – он все еще не собирался драться.

– Не собирался, говоришь, драться. – Рука сама потянулась к луку. Жаль, что снята тетива – если быстро выхватить из тула стрелу и сделать первый выстрел, прежде чем дракон кинется на врага, он еще успевает, но вот достать из кошеля на боку свернутую в бухточку тетиву и натянуть ее незаметно и быстро невозможно. – А что ты только что натворил?

Дракон как-то странно тряхнул головой, и Безухий мог поклясться – он прислушивается к словам противника. Надеясь на то, что спокойные негромкие звуки речи могут умиротворить дракона, Иер потянулся к кошелю. Авось получится. Стрелы у него не боевые, но если выстрелить в упор, целясь в разинутую пасть, то есть шанс…

– Конечно, это было твое право – защищаться, когда тебя атакуют, – продолжал бормотать он, не сводя глаз с живой мишени. – Так поступил бы любой. Но ты вторгся в чужие пределы, нарушил закон…

Дракон тихо заворчал. Безухий мог бы поклясться, что он среагировал на его последние слова!

– Ну хорошо-хорошо, неправ! Есть законы, которые вы нарушить не в состоянии… Я, как видишь, знаю немного больше, чем нужно, – бормотал он, стараясь незаметно одной рукой расправить свернутую тетиву. В голове билась отчаянная мысль: «Что я несу? Разговариваю с драконом! Со зверем! И он, кажется, меня понимает!.. Неужели это правда?»