погрустнела Кристина.

– Нет, конечно, – поспешил успокоить девушку Федор. – Так, по ходу дела просили навестить… Последняя просьба умирающего… Не мог же я отказать!

– Если отправимся после 14:00, то надо будет останавливаться на ночь в гостинице. Я знаю такую, почти у самой границы. Я как-то с папой ездила, и мы там останавливались. Хорошо бы попасть в тот же номер… – мечтательно предположила девушка. – Ты так и не ответил: во сколько отправимся?

– Через двадцать минут. Я только соберусь, а к Юргену по пути заедем, – с улыбкой ответил Федор, так до конца и не решив, правильно ли он поступает, беря с собой Кристину.

Погода соответствовала настроению – солнечная. Чего еще желать деревенскому парню из сибирской глубинки: автомобиль, о котором можно только мечтать; девушка, каких можно увидеть только на обложке журнала; горные вершины в снегу и петляющая, словно змея, дорога… За окном ухоженные, не тронутые войной деревеньки и маленькие городки, все, словно люди на одно лицо – кирха или костел, аккуратные домики под красными черепичными крышами, перед которыми за ровными выбеленными заборчиками подстриженный кустарник. Ехали не так быстро, как хотелось бы, и потому, не доезжая до границы со Швейцарией, пришлось остановиться на отдых.

– Ты это сделал ради меня?

– Что именно? – не понял Федор.

– Ведь это тот городок и та гостиница из моего детства, – благодарно улыбнулась девушка. – Я к администратору, а ты пока поставь машину. Автомобильная стоянка вон там, за углом.

Когда Федор вошел в холл гостиницы, Кристина уже ожидала его с ключом в руке.

– Нам повезло! – обрадованно сообщила она. – Комната под номером 17 свободна. Я заказала ужин на семь вечера в номер. Ты не против?

– Что ты… Я во всем полагаюсь на тебя.

– Здесь прислуги, кроме горничной, нет, мужчин призвали в армию, так что чемоданы за тобой… – распорядилась девушка. – Семнадцатый – по лестнице на второй этаж…

Федор вытащил из машины чемоданы – свой и Кристины и поднялся на второй этаж. Номер состоял из небольшого холла, гостиной и спальни. Из холла шли еще две двери: в туалет и ванную комнату. Осмотрев номер, Федор не на шутку встревожился, обнаружив, что в спальне только одна широкая кровать… но в гостиной увидел большой мягкий диван… и это его успокоило.

– Горничная заверила, что к девяти вечера нагреет воду и можно будет принять душ, – из спальни сообщила Кристина, а вскоре показалась и сама, переодетая в серое шерстяное платье с меховой накидкой. – Не жарко, надо сказать, – передернула она плечами. – Карл, ты чего замер посреди комнаты? Переодеваться не будешь?

– Позже, – буркнул Федор и уселся в кресло. – Тихо. Словно вымерла гостиница…

– Да, – согласилась Кристина, – всего два номера заняты. Война! А когда я была здесь с отцом, то во всех номерах были жильцы, а на первом этаже в кафе звучала музыка… играл оркестр.

Девушка села в кресло напротив.

– Ты какой-то молчаливый… словно потерянный… Уж не случилось ли чего?

– Нет. Все хорошо. Так во сколько ты заказала ужин, в 19:00? Может, прогуляемся, у нас еще сорок минут в запасе, – предложил Федор.

Девушка согласилась, и вскоре они уже шли по тротуару в сторону возвышающегося в конце улицы костела. Кристина взяла Федора под руку.

– Ты опять молчишь… В чем все-таки дело?

– Видишь ли, – начал Федор непростой для себя разговор, – у меня никогда не было девушки. А тут ты – сестра… Сестра для меня святое… Но я увидел, как на тебя смотрел Артур, и понял, что я не могу тебя воспринимать как сестру… Ты для меня больше… Я даже не знаю, как выразиться… Больше, чем просто красивая девушка…

– Как путано все, – прервала Федора Кристина. – Скажи проще: ты мне понравилась или я без ума от тебя – такой красавицы и умницы… – улыбнулась девушка и крепче прижалась к Федору. – Карл, не будь ребенком… Ты же великолепно знаешь, что я тебе никакая не сестра! Я – девушка, к которой ты неравнодушно дышишь… И могу тебя успокоить, ты мне тоже нравишься, с самой первой нашей встречи…

– И что же нам делать?

– Жить… Или тебе твое начальство запрещает личную жизнь?

– Нет.

– Вот и хорошо. Зайдем? – предложила девушка, кивнув в сторону костела.

Федор согласился.

Испытывая некоторую робость, Федор последовал за Кристиной. Та уверенно прошла в глубь костела и опустилась на мраморную лавку. Федор сел рядом. Огляделся. Все было не так, как в православных храмах: мрачно, холодно… чужое… Кристина читала молитву, чуть шевеля губами, раз за разом крестясь и наклоняя голову. Федор же так увлекся разглядыванием скульптурного изображения распятого Иисуса Христа, что не заметил, как Кристина закончила молитву и встала.

– Пойдем, – взяла она его за руку.

Выйдя из костела, она задумчиво произнесла:

– Вот и еще одну тайну про тебя я для себя открыла: ты не католик. И вообще, кто ты? Я знаю тебя как Карла, но ты носишь другое имя. А твои родители? Папа, мама…

– Нет. У меня есть только дедушка. А имя?.. Разве это так важно?

– Да, да, конечно… Ты не имеешь права сообщать его… Но сколько тебе лет, ты можешь сказать, или это тоже тайна? – продолжала расспрашивать Кристина.

– Могу. Я мог бы приврать, но с тобой мне этого не хочется делать. Девятнадцатый год…

– Девятнадцатый! – удивилась Кристина. – Так вот почему у тебя не было девушек, и вот почему ты краснеешь, говоря о них… Ты еще очень молод. Я старше тебя на три года.

– А это важно?

– На целых три года! – думая о чем-то своем, повторила Кристина. – Для женщины – это целая жизнь…

До гостиницы не было произнесено ни слова. И лишь в номере девушка попросила:

– Я бы выпила чего-нибудь за ужином. Спустись, пожалуйста, к администратору, может, у них есть?

Через пятнадцать минут Федор вернулся, и не один: за ним горничная толкала тележку, накрытую белой салфеткой.

– Кушать подано! – нарочито громко произнес Федор,