патронов армией США убедил Артиллерийское управление в преимуществах малокалиберного оружия по части огневой мощи и меткости, а также в гораздо большей скорострельности казнозарядных устройств с металлическими патронами. Хотя и ружья, и патроны все еще находились на ранней стадии разработки – и Оружейная комиссия выявила недостатки в представленных патронах, – первые же испытания показали, что несколько американских систем превосходят игольчатые ружья [Чебышев 1871–1872, III: 29; Горлов 1866:13–16; Федоров 1911:162].

В 1867 году Горлов, на сей раз в сопровождении капитана К. И. Гуниуса, члена Технического комитета Артиллерийского управления и секретаря Оружейной комиссии, вернулся в Соединенные Штаты, чтобы найти подходящий металлический патрон для принятия на вооружение в России. Эдуард Стёкль, русский поверенный в делах в Вашингтоне, сообщил вице-президенту и генеральному агенту компании «Кольт» Уильяму Франклину, что Горлов отправляется в Соединенные Штаты с важным поручением: «Мое правительство намеревается заказать в Соединенных Штатах пятьдесят или сто тысяч новых мушкетов». Стёкль посоветовал Горлову обратиться прямо к Франклину – он честный человек и возглавляет крупнейшую оружейную фабрику в Соединенных Штатах[187]. Когда русские офицеры избрали базой для своей работы Хартфорд, Франклин предусмотрительно предложил им пользоваться оборудованием «Кольт» Patent Firearms, заложив таким образом начало дружеским отношениям, которые продлились почти два десятилетия [Экстен 1870: 155].

По прибытии Горлов и Гуниус имели возможность внимательно наблюдать за работой специальной комиссии армии США, которая испытывала новые модели винтовок в поисках наиболее подходящего калибра, длины и веса ствола, веса пули, патрона и пороха, а также количества нарезов. Кроме того, российские офицеры участвовали во многих частных и государственных испытаниях. В частности, уже через три дня после прибытия в Нью-Йорк они были приглашены для наблюдения за обширными испытаниями 25 систем переоборудования мушкетов для ополчения штата Нью-Йорк. Во время испытаний многие производители и патентообладатели представили российским офицерам образцы своей продукции, надеясь получить крупные заказы от правительства России. Таким образом Горлов приобрел много моделей, которые надлежало отвезти в Россию для дополнительных испытаний. И помимо всего прочего, Патентное ведомство США предоставило Горлову и Гуниусу открытый доступ к своей информации об изобретениях и усовершенствованиях. Горлов, судя по всему, был поражен открывшимися возможностями:

Успех Спенсеровского карабина показал всю важность, которую имеет для военного дела хороший образец скорострельного оружия. Обстоятельства эти, соединенные с надеждой изобретателей составить себе, в случае успеха, за один раз хорошее состояние, произвели, как это часто бывает в Соединенных Штатах, бешеный фурор. Огромное количество лиц всякого звания, часто имевших лишь самое неясное понятие о ружьях, даже некоторые особы женского пола, обратили все усилия своего воображения для составления образцов скорострельного ружья для армии. Число привилегий, выданных на этого рода изобретения, вдруг возросло невероятно [Горлов 1866: 17][188].

Выбор американских моделей винтовок и патронов был весьма широк. Оказавшись в Соединенных Штатах в разгар ведущейся там работы над металлическими патронами центрального боя, Горлов и Гуниус и сами занимались конструированием винтовок и патронов, проводили собственные испытания и заказали небольшое количество лучших винтовок, револьверов и патронов калибра.45 для окончательного выбора системы [Экстен 1870:152][189]. По результатам командировки полковника Горлова в Соединенные Штаты (откуда он вернулся генерал-майором) русская армия получила два новых вида стрелкового оружия – пехотную винтовку Бердана и револьвер Смита и Вессона, – а также металлические патроны.

«Русская винтовка»

Несмотря на «фурор (эксайтмент)», сопровождавший изобретения и усовершенствования оружия, Горлов и Гуниус не обнаружили среди испытанных ими систем ни одной, которую можно было бы назвать идеальной. Из имеющихся винтовочных систем наилучшим сочетанием затворного механизма и металлического патрона обладала конструкция полковника Хайрема Бердана (1823–1893), американского изобретателя нескольких усовершенствований стрелкового оружия, в частности затворных механизмов, запирающих казенную часть винтовки, в том числе откидного затвора, использовавшегося в США после Гражданской войны для переделки армейских дульнозарядных спрингфилдских винтовок в казнозарядные под патрон калибра.45[190].

В откидном затворе Бердана русские офицеры увидели несколько преимуществ. Начнем с того, что все предыдущие казнозарядные системы – Терри-Нормана, Карле и Крнки – были предназначены для переделки старых дульнозарядных ружей. Винтовка Бердана имела много общего с использовавшимися в то время российскими дульнозарядными винтовками, что обещало более простую и дешевую переделку их в казнозарядные [Экстен 1870: 154–155]. Бердан был готов внести некоторые изменения в механизм затвора и патрон и приспособить их к стволу калибра.42, который выбрали русские, – это обеспечивало более настильную траекторию, большие скорость и пробивную способность пули, более высокую точность стрельбы и меньший вес ружья. Испытав и сравнив много моделей, Горлов и Гуниус остановились на патроне центрального боя калибра.45 модели Бердана в качестве основы для модифицированной конструкции капитана Гуниуса, которая вскоре была использована в переделочной винтовке Крнка [Зайончковский 1952: 170][191]. По рекомендациям Горлова и Гуниуса в 1867–1868 годах в конструкцию винтовки было внесено 25 изменений, в число которых входили уменьшение калибра, устранение внешнего курка и совершенствование конструкции затвора, а также новый механизм выбрасывания гильз. По словам капитана Буняковского, проверявшего позднее ход выполнения русских заказов на заводе «Кольт», Горлов и Гуниус практически сконструировали новую винтовку[192].

В 1868 году российское правительство приняло на вооружение малокалиберную пехотную винтовку Бердана и приобрело у Бердана полные права на производство этого оружия в России, а также заказ по имеющейся документации у сторонних зарубежных изготовителей. Затем Россия заключила контракт с компанией «Кольт» на производство 30 000 винтовок и с Union Metallic Cartridge Company из Бриджпорта (Коннектикут) на производство 7,5 млн металлических патронов центрального боя. Поставка в Россию началась в начале 1869 года[193]. А затем Артиллерийское управление гордо докладывало военному министру Милютину, что у русской армии будет оружие, не уступающее лучшим образцам. Согласно авторитетному изданию Small Arms of the World, эта винтовка и патрон ознаменовали «начало эры мощных малокалиберных винтовок с большой дальностью, точностью и относительно настильной траекторией»[194].

Контракт открыл перед компанией «Кольт» прекрасные деловые перспективы. Компания, только что отстроившая завод после разрушительного пожара 1864 года, спешила наладить производство по российскому заказу. Уильям Джарвис считал, что российский заказ – первый крупный иностранный заказ после пожара – «надолго оживит дела завода». Возможно, именно расчет на это заставил «Кольт» согласиться на более низкую норму прибыли, чем компания обычно закладывала для компенсации затрат на рабочую силу и накладные расходы[195]. Буняковский предсказывал:

Очевидно <…> по окончании русского заказа Кольтовский завод будет изготовлять винтовки русской системы для других государств <…>. По всей вероятности, Кольтовский завод получит заказ от какого либо