– Нет, но я уважаю истинную веру.

– Говорят, что мусульманин не должен искать дружбы с неверными и заводить среди них друзей. Но сказано и другое: неверным является тот, кто ведет себя недостойно. Отныне ты можешь считать себя моим другом, говорить всем, что был в моем доме, и я назвал тебя таковым. Это так же верно, как и то, что неверные здесь дружбы не найдут.

…На обратном пути молодой человек в бутафорских очках осторожно осведомился у полковника:

– Вы жили здесь, уважаемый?

– Да, когда-то очень давно.

– Я хотел бы предупредить вас. Вам и в самом деле не стоит предпринимать силовые действия в долине.

– Почему?

– Не надо плодить врагов. Мы ведем переговоры…

– Переговоры о выкупе? – уточнил полковник таким тоном, который был почти неприкрытым оскорблением. – Мы не ведем переговоров. Мы мстим.

Афганистан, Джелалабад

19 февраля 2015 года

Отставной генерал КГБ переговорил с бывшим моджахедом, а теперь командиром афганской армии Зайнуллой. Он понял, что обрел неплохого союзника, который пригодится в схватке с бандитами, и продолжил свои активные действия.

Он купил себе одежду, делающую его похожим на местного жителя, и мотоцикл, самый обычный, китайский, каких тут полным-полно. Генерал хотел стать невидимым для всех, еще одним пожилым купцом, может, проводником. На мотоцикле он не ездил давно, но поколесил по улицам рядом со своей виллой и быстро восстановил былые навыки.

Теперь ему нужны были люди – летчики.

В Джелалабаде шла война, страшная, долгая, братоубийственная, но тут не прекращалась и ночная жизнь. Работали отели, рестораны. Если надо, то можно было раздобыть и спиртное, правда, очень дорого. Бутылка водки стоила здесь более ста долларов США. Даже в Кабуле и то гораздо дешевле – баксов шестьдесят – семьдесят.

Для того чтобы работать дальше, ему надо было знать, что происходит в городе, где находятся блокпосты и базары, собираются люди. Он узнал, что лучший ресторан, какой есть здесь, – это рыбный, называется «Даранта Дам» и находится рядом с плотиной Саруби. Два главных отеля в городе – это «Шпингар» и «Тадж Махал».

Первый из них – правительственный, находящийся под постоянной охраной афганских войск. Там живут журналисты и представители различных гуманитарных организаций, некоторые из них особо и не скрывают, что являются разведчиками.

Второй – частный. Охрана там тоже частная, наемная. Некоторые европейцы предпочитают жить там, потому что у правительственного заведения гораздо больше шансов быть обстрелянным или взорванным.

Немало заведений, деятельность которых была связана с вкусной кормежкой, располагались на окраине города, рядом с аэропортом. Именно туда прибывало подавляющее большинство платежеспособных клиентов. Там генерал мог бы найти нужных ему людей.

Генерал оставил свой мотоцикл дома. У дукана он договорился с местным таксистом, владельцем большого дизельного внедорожника. Значит, имеет связи и умеет ими пользоваться, топливом наверняка заправляется бесплатно, у полиции или армии. Такие машины обычно нанимали представители гуманитарных организаций. Чамаев просто положил этому человеку плату в двести долларов в сутки, вне зависимости от того, пользуется он его услугами или нет. Для таксиста это была отличная сделка. Особенно учитывая то обстоятельство, что персон, занимающихся оказанием гуманитарной помощи, тут становилось все меньше и меньше. Запад уходил из страны, разоренной войной.

В столовых и более приличных местах не было принято обращать внимание на посетителей. Генерал обходил их одно за другим, при этом больше ел, чем пил. Он прислушивался к разговорам, незаметно присматривался к людям. Они были самые разные. Чамаев примерно представлял себе, что это за публика и откуда она взялась.

Американская оккупация отличалась от советской еще и тем, что янки старались привлекать в Афганистан кого угодно, кроме себя самих. В семьдесят девятом сюда вошли только войска СССР. Ни одна страна, член Варшавского договора, не послала на эту землю своих граждан с оружием в руках. Ни единая! Зато сейчас кого здесь только не было. Немцы и французы благополучно смотались, перекрестившись по дороге. Один из самых крупных контингентов на данный момент в Афганистане держала… Грузия! Остальные – Эстония, Румыния, Польша, Турция – отрабатывали казенный харч, в общем.

Из американцев остались только разведка, рейнджеры и спецназ. Как можно большее количество миссий американцы старались передать частникам, особенно сейчас. В том числе контракты на перевозки самолетами и вертолетами. Естественно, что сбитые борта в их национальную статистику не попадали, погибший персонал – тоже. Вот почему американцам удалось сделать потери в несколько раз меньше былых наших. Были, конечно, и другие причины, но и эти тоже сказывались.

Пятерка компаний, держащих лидерство по контрактам на вертолетные перевозки, выглядела так: ААР, «Вертикаль де Авиасьон», СХС, «Коламбия Хели» и «Эвергрин». Они в основном сидели на контрактах, заключенных с афганским правительством. Четыре фирмы – американские, «Вертикаль де Авиасьон» – колумбийская. Она имеет давние и тесные связи с правительством Штатов и с ДЕА – агентством по борьбе с наркоторговлей.

Но помимо этой пятерки гигантов, здесь работали и компании помельче, в том числе и российские. Они перехватывали контракты то тут, то там, летали на самой разношерстной технике. Пилоты в этих конторах тоже были самые разные. При получении серьезных контрактов компании из большой пятерки частенько нанимали эти фирмочки как субподрядчиков либо арендовали у них технику с экипажами. Объем перевозок частными вертолетами был намного больше, чем транспортными натовскими.

Да, за штурвалами сидели самые разные люди. Среди пилотов было много русских и выходцев из бывших республик СССР. Почти все они летали на советской технике. Ведь наши вертолеты когда-то поставлялись странам, разбросанным по всему миру. Если прислушаться к разговорам пилотов, то можно было различить русский, английский, испанский и португальский языки. Русский преобладал даже над английским, несмотря на то что последний был рабочим языком коалиции, и только он мог использоваться для переговоров пилотов с диспетчерами.

Нужного человека генерал нашел в заведении, называемом «Хайберский проход», расположенном рядом с шоссе номер один. Это было что-то вроде ресторана, довольно приличного, состоящего из «лавки колониальных товаров», небольшого закрытого зала и солидного открытого, способного вместить всех желающих. Хозяином тут был индиец, не мусульманин. Это важное обстоятельство позволяло ему без нравственных терзаний подавать посетителям водку и шароп – афганский виноградный самогон. Поэтому среди тех, кто работал на аэродроме, это место было очень даже популярным.

Человек, нужный Чамаеву, был ненамного моложе самого генерала – за пятьдесят, даже ближе к шестидесяти. Хмурый, поживший и повидавший мужик, крепкий, не ждущий от жизни ничего хорошего и всегда готовый к обороне. Судя по выправке – Советская армия, скорее всего здесь же и воевал. Осколок некогда грозной советской военной машины, солдат державы, почившей в бозе, ставший наемником и теперь за деньги воюющий на тех же самых рубежах.