хором. Герцог ни разу не огласил причин его изгнания, и Аррик поначалу находил покровителей, но пил все больше и отвращал одного за другим, пока не дошло до того, что редко выпадал день, когда они с Рожером знали, где обретут ночлег. Они задолжали всем городским трактирщикам и владельцам гостиниц.

Пережив за секунду все это вновь, Рожер взглянул на Тамоса и прикинул, настолько ли он ненадежен как брат. Не то чтобы это имело значение… Аррик, если на то пошло, был человеком герцога и с безопасной высоты своего полета с удовольствием сообщал людям о новых податях и грядущих лишениях. Рожеру не хотелось вещать от имени Тамоса, которого он знал исключительно как вздорного бабника.

Он уважительно, как мог, шаркнул ногой и сохранил невозмутимость.

– Ваша светлость, вы оказываете мне честь, но, боюсь, мне придется отказаться.

Артер и Гамон напряглись, но не издали ни звука. Рачитель Хейс покачал головой – видно, счел Рожера глупцом.

– Подумайте хорошенько, господин Тракт, – предложил Тамос. – С женой-язычницей вы станете идеальным послом при дворе пустынного демона, а ваша госпожа считает, что именно это нам и нужно. Трон будет щедр. Вы получите земли и титул, как генерал Гаред.

Рожер пожал плечами:

– Мне Лиша Свиток не госпожа, и мне не нужно ничего из того, что получил Гаред. Я хочу лишь учить моих подмастерьев и прибывших с вами жонглеров зачаровывать подземников.

Взгляд Тамоса стал жестким.

– Не вижу причины разрешать моим жонглерам учиться у того, кто не присягнул мне на верность.

Рожер поклонился:

– При всем уважении к вашей светлости, это не ваши жонглеры. Они мои, законным образом выкуплены у цехового мастера Чоллса. У меня есть бумаги. Если вы откажете мне в этих людях, то не только растранжирите силы, способные сохранить не одну жизнь, но и сделаете так, что вскорости все энджирские исполнители станут петь про Тамоса, графа Лощины, который не уважает чужих долгов.

Впервые за все это время Тамос разозлился всерьез, но рачитель Хейс мягко тронул его за плечо, успокаивая.

– Отлично, – произнес Тамос. – Ваша маленькая компания может остаться в гостинице, если гласный Смитт еще готов вас принять. Но я этого не забуду.

Рожер снова шаркнул ногой:

– Благодарю, ваша светлость.

Тамос втянул воздух, успокоился.

– Теперь что касается подарков моей матери…

Тамос подал знак Артеру, и тот протянул Лише небольшой свиток, перевязанный зеленой лентой.

– Ее милость продолжает управлять делами энджирских женщин и назначает вас королевской травницей графства Лощина.

Лиша постаралась остаться бесстрастной. Мать-герцогиня властвовала над нею и знала, что Лиша не могла последовать примеру Рожера. Королевская травница официально главенствует над остальными. Нельзя отказаться, если нет никого, кто займет ее место и сможет перенять ее личную власть над Лощиной. Но в данном случае согласие на титул немного отличается от поступка, что совершил Гаред. Лиша узаконит правление Тамоса и примет его верховенство. Вдобавок должность успешно превратит ее в личную травницу графа. От перспективы узреть оного голым Лишу затошнило, хотя в последние дни это стало ее естественным состоянием. Она огладила корсаж, представила укореняющуюся под ним жизнь.

В помещении стояла мертвая тишина, все ждали ответа. Тамос, похоже, предчувствовал очередной отказ. И Лиша не знала, обрадуется он или нет.

– Может, тебе и мундир дадут для такого чудного титула, – самодовольно брякнул Гаред, и ей захотелось швырнуть ему в рожу щепотку перца.

Наконец она присела в реверансе – чуть поддернув юбки и неглубоко.

– Для меня честь обдумать это предложение, ваша светлость. Вы получите мой ответ в течение недели.

Тамос сжал губы, дернул плечом:

– Будем ждать с нетерпением. Если мне придется посылать в Энджирс за другой претенденткой, будьте любезны дать его к седьмаку.

Лиша кивнула, и Тамос обратился к Уонде:

– Что касается вас, сударыня Лесоруб, у меня нет для вас титулов и земель, равно как званий и должностей, но моя мать прониклась к вам особым расположением и прислала подарок.

Слуга вкатил вешалку с дюжиной дублетов, на каждом красовалась накладная эмблема герцогини Арейн – деревянная корона над вышитым обручем.

– Женщинам не положены воинские звания, но о лучницах Лощины слагают легенды, и мать желает стать вашей покровительницей.

Слуга выбрал дублет и приблизился к Уонде:

– Вы позволите?

Уонда тупо кивнула. Тот снял с нее меченый плащ, и она пригнулась, чтобы слуга поднял толстый дублет над ее головой. Дивясь, Уонда погладила ткань. Поклонилась.

– У меня в жизни не было такой красивой одежды. Прошу вас поблагодарить ее милость.

– Дублеты – мелочь, – улыбнулся Тамос. – Можете раздать их женщинам, которых сочтете достойными, но мать настояла, чтобы первый достался вам. Корона также выделит средства на работу мастеров-лучников и материалы.

Он подал очередной знак, стражники отвели стенной полог и впустили худого и жилистого человека средних лет в дублете, украшенном эмблемой гильдии ремесленников – молотком и зубилом. Его сопровождала тройка юношей с промасленными свертками, которые они аккуратно положили на пол. Затем развернули, внутри оказались прекрасные деревянные доспехи с красивыми метками и сверкающие от глазури – такие, как у «деревянных солдат». Уонда задохнулась от восторга.

– Их подгонят потом, но порадуйте нас – примерьте хоть нагрудную пластину, – попросил Тамос.

Уонда кивнула. Мастеровой взял оную и начал пристегивать. Лиша не исключала, что та повторит женские формы и обозначит грудь при отсутствии таковой, но герцогиня оказалась умнее, и пластина утвердилась на месте, как влитая. Уонда смотрелась великолепно.

– Какая легкая! – восхитилась она.

Мастеровой с улыбкой кивнул:

– Сперва мы хотели, как положено, сделать металлическую кольчугу, но лучники должны быть шустрыми. Деревянный доспех защитит не хуже лучшей милнской стали, а весит меньше.

Лиша вздохнула. Еще одна хитрость, посредством которой мать-герцогиня крадет ее власть. За чаем Уонда недвусмысленно показала, кому верна, и Арейн это не понравилось. Лише хотелось, чтобы Уонда выразила сожаление и отослала доспехи обратно. И если Лиша прикажет, девушка так и поступит, но травнице не хватило духу. Лицо Уонды сияло от счастья – а это случалось так редко с тех пор, как демоны отняли у нее отца и наградили ее саму шрамами.

Пока присутствующие кудахтали над обновой Уонды, Рожер начал расслабляться, но Тамос перехватил его взгляд, и он опять напрягся.

– Итак, – молвил Тамос и потер руки. – Я полагаю, настало время принять наших гостей.

Артер подал знак стражам у двери, и те впустили Аманвах, Энкидо, Каваля и Колива.

– Принцесса Красийская Аманвах! – звучно объявил Артер, и его голос без труда разнесся по огромному залу. – Его королевская светлость граф Тамос, принц Энджирский, маршал «деревянных