взрыв был инспирирован так же, как и последовавший за ним хаос. Кому-то было удобно воспользоваться нашей беспомощностью.

Не копайся слишком долго, соблюдай осторожность и сразу же свяжись со мной, как только тебе станет что-нибудь известно.

Твой Юджин.

Я вновь оторвался от распечатки и повернулся к Стампу.

— Что это за бумага? Кто ее писал?

— Это переписка профессора Юджина Ионеску со своим учеником, лингвистом Андерсом Хагеном, — ответил Стамп. — Хаген погиб при загадочных обстоятельствах три месяца спустя после этого письма. Еще раньше в газетах появилось сообщение о смерти Ионеску. Хаген работал в Технологическом центре и хранил переписку где-то там, в укромном месте. Основной архив пропал еще тогда, но эти бумаги удалось сохранить по чистой случайности. Центр пришлось срочно взорвать, и они оказались надежно погребены под завалами. Только сейчас они выплыли на свет Божий, и бедный Бьорн Берланд был первым человеком, который прочел их три четверти века спустя. И поплатился за это.

Сандра выхватила у меня письмо, а я подобрал второй листок, выползший из принтера. Это была распечатка какого-то математического текста — графики, формулы, какая-то кривулька под названием «кривая частотного распределения». Я вопросительно поглядел на Стампа.

— Да-да, инспектор. Вам ничего не понятно, верно? А вот лингвистам и математикам это будет очень интересно. Похоже, Андерсу все-таки удалось расшифровать тот код, которым пользовались кадары, посылая отсюда свои сообщения на базу. Потом эта программа была уничтожена — больше никому не удалось повторить его достижения. Именно эти расшифровки кадары и пытались получить любой ценой. Ну и все остальное — тоже.

— Господи! — выдохнул я. — Так что же получается? Взрыв установки и это странное появление повсюду маньяков-убийц — все это, выходит, их рук дело?

— Наверняка. Иначе они так не старались бы прибрать эти документы к рукам, — подтвердил Стамп. — Скорее всего для того, чтобы уничтожить их. Даже копия и та представляет для них опасность, а уж что говорить о подлиннике.

— Но зачем все это им нужно? — недоуменно спросила Сандра.

— Кто знает? Может, мы были слишком сильны, а значит, представляли определенную угрозу для их расы. Может, им нужна была сырьевая база и покорные туземцы-рабы? Может, логики в их поступках вообще нет, а есть какая-то изначальная злокозненность, заставляющая наблюдать, как корчится с перебитым хребтом уже практически уничтоженная цивилизация? Кто может понять поступки и побуждения иного разума? Мы и себя-то часто понять не можем!

— Ладно, — сказал я, — это все философия. Пустые разговоры. Надо действовать!

— Вот уж воистину доблестный оперативник! И как же вы предлагаете действовать?

— Да схватить любого из них и заставить признаться!

— Ну и как вы его заставите? Он, разумеется, будет утверждать, что это поклеп. Что на дискете — подделка, созданная злодеями, желающими опорочить их благородную миссию. И попробуйте доказать обратное!

— Но если ткнуть его в эти документы носом?

— Какие документы? Копии — это не доказательство. А оригиналов у вас нет.

— Карс!

— Вот именно!

У меня за спиной послышался какой-то шум — вновь отворялась дверь. Я резко обернулся, положив ладонь на кобуру.

— Спокойнее, инспектор, — проговорил у меня за спиной Стамп, — ко мне ходят только те люди, которых я хочу видеть. Да и вам невредно поговорить друг с другом. Возможно, сейчас вы играете в одни ворота.

В дверном проеме стоял человек в плаще. Он шагнул из тьмы на свет, и я с изумлением узнал Хенрика.

— Еле ушел, — сказал он, переводя дух, — там полным-полно легавых. Все ребята убиты. Петер, правда, остался жив, но его взяли. Я видел, как его затолкали в машину. А тут, я смотрю, происходит что-то интересное. Вечеринка в разгаре?

— Похоже на то, — сказал Стамп, — инспектор, позвольте представить вам Хенрика Ларссена, одного из руководителей организации «Свободная Земля».

Нью-Йорк

22 сентября 2128 года

С самого утра Шульц пребывал в состоянии душевного подъема. Именно сегодня его журналистская карьера может претерпеть решающий поворот! До сих пор он был лишь мелким писакой, одним из тысяч тех, что подкарауливают знаменитостей на выходе со светских раутов в тщетной надежде заставить их сказать хоть два-три ничего не значащих слова для своей газеты. И как всякий поденщик, он мечтал о Репортаже. О настоящей сенсации, которая привлекла бы к его газете сотни и тысячи новых подписчиков и подняла его гонорары на несколько нулей справа от основной цифры. Все охотятся за Сенсацией, но не каждому она дается в руки. А тут такая удача!

От скуки просиживая вечера в баре, он познакомился с веселой и нетребовательной девушкой. Вскоре приятное времяпрепровождение превратилось в дружбу. И только недавно он узнал, что его новая приятельница работает горничной у известной эстрадной звезды Ланы Ланье, женщины, за которой сплетни и слухи следовали как хвост за кометой. Звезда — или комета — Ланы Ланье взошла на небосклон славы неожиданно. Если продолжить ряд сравнений из области астрономии, ее блистательное появление на эстраде было похоже на взрыв сверхновой. Жена известного ученого и путешественника Авессалома Ланье, она вела замкнутый образ жизни, всегда оставаясь на заднем плане при своем знаменитом муже. Она была верной его помощницей — сопровождала его в экспедиции, вела под диктовку путевые заметки, ведала закупками продовольствия для небольшой группы ученых, сопровождавших Ланье в его странствиях. Всем была известна печальная судьба последней экспедиции Ланье в Южную Америку, на границу Мексики и Гватемалы — в область, которая вот уже более ста лет была закрыта для исследователей из-за повышенной радиоактивности, отмечавшейся на территории всей тропической зоны Южноамериканского континента. Тем не менее постепенно уровень радиации начал спадать, и Ланье с группой учеников и единомышленников один из первых проник в запретные районы пострадавшего континента.

Долгое время от экспедиции не поступало никаких известий — радиосвязь в этом районе земного шара оказалась полностью блокированной, — но однажды, когда все уже отчаялись узнать что-либо, метеорологи с пограничного форпоста подобрали истощенную обессилевшую женщину. Она бредила, и ничего связного от нее нельзя было добиться. Наконец властям удалось установить ее личность — это была мадам Ланье, единственная уцелевшая из группы в пять человек, той самой, что три месяца назад покинула цивилизованный мир и углубилась в мрачные джунгли. Судьба пропавшей экспедиции волновала всех, и Лану допрашивали врачи, психиатры и полицейские, но женщина ничего не помнила… она с трудом могла воскресить в памяти лишь свои детские годы, но все последующие события напрочь поглотила темная пелена.

Тем не менее она постепенно выздоравливала — если не духом, то хотя