– Говорят, противоположности притягивают друг друга, – наставительно поделилась я с ней. – Иногда чувства бывают сильнее разумных доводов.

– Вроде того, что происходит между тобой и дядей?

– Неудачное сравнение. Между мной и Анателем ничего нет.

– Уверена? – прищурив глаза, уточнила Элисия. – Дядя ни к кому из своих фавориток не относился как к тебе.

– Что конкретно ты имеешь в виду?

– Никто из них не злил его сильнее тебя.

– Сомнительное достижение. Не находишь?

– Не скажи. Его фаворитки шли на разные ухищрения, мечтая вызвать в нём хоть какой-нибудь отклик. Устраивали публичные сцены ревности, цапались между собой. С завидной регулярностью натыкались на безразличие. Любая из них готова продать душу источнику, только бы оказаться на твоём месте.

Её слова показались мне полнейшим абсурдом, я не выдержала и рассмеялась.

– Не понимаю, чего хорошего в постоянных спорах?

– Излишне искать логику там, где над разумом берут верх чувства, – ни с того ни сего изрекла подруга.

Кажется, мы поменялись с ней местами. Роль понимающей наставницы перекочевала к ней.

– Заверяю тебя Элисия, Анатель ничего ко мне не испытывает.

– Не хочешь признаваться, ну и не надо, – обиделась подруга. – Но и не рассчитывай, что дядя отступится. Он примет решение за вас двоих.

– Сильно сомневаюсь, – и не думая переубеждать её, ответила я. В чувствах супруга я была уверена сильнее, чем в своих.

– Вот и зря.

– Ты плохо знаешь своего дядю.

– Гораздо лучше тебя, коли ты сомневаешься в моих суждениях.

– Пойми, Элисия, между мной и Анателем есть обычная договорённость и не более того.

– Конечно-конечно! Исключительно поэтому ты постоянно его называешь по имени, забыв про титул, – нетерпеливо настояла она на своём.

В другой ситуации я бы послала навязчивого собеседника куда подальше и ушла. Вот только я разговаривала с подругой и меньше всего хотела её оскорбить.

– Проклятие! – вырвалось у меня. – Элисия, ты слишком романтичная натура и принимаешь желаемое за действительное.

Подруга тут же возмущённо вскрикнула и трагическим тоном произнесла:

– Мне тебя не переубедить.

– Надо ли?

Элисия горько улыбнулась мне.

– После всего этого я должна поверить, что не безразлична завидному жениху Радужного королевства?

– Наши с Анат… верховным величеством, – немедленно исправилась я, – отношения никаким боком вас не касаются.

– Не понимаю, каким образом это должно вселить в меня уверенность, что наше с милордом Эваном увлечение не обречено на провал? – одарив меня долгим взглядом, спросила она. – Мои родители никогда не дадут нам своего благословения.

– Оно вам очень нужно?

– Я наследная принцесса Царства ночи. Мне по праву рождения надлежит соблюдать приличия, – с налётом торжественности произнесла подруга.

– Из-за этой ерунды ты готова упустить шанс стать счастливой? При огромном желании многие предписания можно обойти.

Подруга заметно покраснела.

– Ты говоришь полную нелепицу, – вяло отозвалась она, будто сомневаясь в своих же словах.

– Позволю себе не согласиться с тобой, – глядя в её встревоженное лицо, произнесла я. – Ты, безусловно, жемчужина Царства ночи. Связав свою судьбу с Эваном, станешь его величайшей драгоценностью. Тебе всего лишь нужно проверить, на самом ли деле самый завидный холостяк Радужного королевства влюблён в тебя? Пока не поздно, объяснись с ним.

Плечи Элисии печально опустились.

– Я боюсь. Вдруг мои чувства безответны?

– Не попробовав поговорить с ним, ты никогда этого не узнаешь.

Лицо подруги тотчас просветлело.

– Только давай договоримся, если Эван сам не подойдёт, не заговорит со мной на балу, разговор не состоится. В нём отпадёт необходимость.

Видя, как нелепо подруга избегает сложных объяснений, я подбодрила её:

– Уверена, разговор пройдёт лучше, чем ты предполагаешь.

В коридоре послышались отдалённые шаги. Кто-то направлялся к нам.

– Ах вот вы где, негодницы, – беззлобно пожурила нас Саира. – Ваше высочество Элисия, вас матушка обыскалась. Ваше лунное величество, вас гости заждались. Пора открывать бал.

Ладони вспотели, и я моментально разволновалась. Мне предстояло знатно опозориться. Сильнее всего я боялась подвести Анателя. Не знаю точно, с каких пор, но его мнение стало важно для меня.

Что тут скажешь? Загнав страх и сомнения поглубже, я расправила плечи и зашагала к лестнице. Шуршание бального платья в такт моим шагам успокаивало меня. Встав ровно посередине лестницы, я заставила себя изогнуть губы в безмятежной улыбке. Горничные, пришедшие вместе с Саирой, разгладили затейливые кружева на моём аспидно-синем платье, сплошь унизанном чёрным жемчугом. Мою голову венчала изящная диадема. Драгоценные каменья на ней переливались бесчисленными огоньками. В распущенных светлых волосах, закреплённых на висках магией стазиса, мерцали нити чёрного жемчуга. Пышная юбка бального платья отливала бирюзово-голубым глянцем. Жемчуг при этом неуловимо переливался бесчисленными радужными оттенками. Он то светлел, то темнел.

Подозреваю, с жемчужными нитями, искусно вплетёнными в волосы, происходило то же самое.

Лиф платья плотно облегал стройную фигуру, подчёркивая грудь, при этом оставляя плечи и шею открытыми. Длинные перчатки доходили до локтей, повторяя изящные изгибы рук. Поверх перчаток на запястьях позвякивали браслеты из червонного золота. Слегка тронутое косметикой лицо, я надеюсь, не выдавало моего волнения.

Удовлетворённая осмотром моей внешности Саира прогнала прислугу.

– Готовы, ваше лунное величество?

Я отрицательно мотнула головой.

– Волноваться – это нормально, – успокаивающе похлопала она меня по руке.

Постепенно страх меня отпустил, и, обращаясь скорее к самой себе, я уверенно произнесла:

– Я готова.

Фрейлина утвердительно кивнула и встретилась взглядом с дирижёром королевского малого оркестра. Заиграла торжественная мелодия, и гости, запрокинув головы, обратили свои взоры на меня.

– Не спешите, ваше величество, – с изрядной долей высокомерия остановил меня неспешной походкой идущий к нам Золгран.

На подходе у него с фрейлиной состоялся короткий, завуалированный обмен любезностями. Саира настаивала на моём одиночном шествии, наместник – на своей навязанной поддержке. Он жаждал вместе со мной открыть бал. Отсутствие повелителя укрепило его решимость.