— Действительно, зачем? Потому что они и впрямь выжидают. Вероятно, ждут подкрепления. Штерн, где они засели?

— Между чанерией и особняком есть маленький садик, огороженный каменной стеной, капитан. Ее изрядно погрызло перчаточным огнем, но они прикрываются этой стеной.

Гримм кивнул.

— Криди, если вас не затруднит, возьмите два расчета и зайдите им в тыл с дальней стороны. Я возглавлю остальных и прослежу за тем, чтобы враги были слишком заняты здесь, чтобы заметить ваше приближение. Торопитесь.

Старпом кратко кивнул в ответ, указал пальцем на двух других командиров, поманил их к себе. Без лишних слов он побежал прочь, и люди последовали за ним.

Обернувшись к остальным, Гримм повысил голос:

— В таких стычках у этих ребят куда больше опыта, зато нас гораздо больше. Устроим им настоящий абордаж. Напор, напор и еще раз напор. Держитесь поближе друг к другу, и да хранит вас Всевышний.

Он повел команду в обход чанерии, чтобы броситься на противника со стороны, противоположной той, откуда должен был появиться Криди со своими людьми. Так Криди оказался бы за стеной, укрывавшей вторгшегося противника, чтобы своими разрядами заставить их съежиться и лишить возможности шевелиться. Загнанный в такую ловушку, охваченный смятением враг не сможет высунуться.

Конечно, это ничуть не мешало аврорианцам весьма успешно сопротивляться огню Гримма и его людей, но других вариантов не было. Воздух задрожал от визга боевых перчаток, а яркие и внезапные вспышки энергетических разрядов укутали все вокруг плотным, смертоносным покровом.

Обнажив саблю, Гримм вскинул ее над собой с криком: «Альбион!»

Оружие экипажа «Хищницы» взлетело над головами в яростном хоре ответного рева:

— Альбион!

Гримм шагнул за угол, и за ним последовали семьдесят аэронавтов. Вместе они рванули к стене, под которой засели лазутчики аврорианцев.

Глава 15

КОПЬЕ АЛЬБИОН, ХАББЛ УТРО, ЧАНЕРИЯ СЕМЬИ ЛАНКАСТЕР

Две секунды.

У Гримма и его команды было целых две секунды, чтобы продвинуться вперед, на замершего в изумлении и замешательстве врага. Две секунды — не так уж и мало, если оценивать время в единицах жизни и смерти. Они успели одолеть, вероятно, с половину открытого пространства, прежде чем аврорианцы смогли опомниться, а их командующий принялся выкрикивать приказы, разворачивая стрельбу в другом направлении.

В пылевых сумерках, подобно прожекторам, зажглись с пару дюжин боевых кристаллов, которые начали поливать огнем команду Гримма — из перчаток по большей части, но также и из нескольких длинноствольных ружей. Люди Гримма на бегу стреляли в ответ — не особо целясь при этом, лишь бы заставить аврорианцев зажмуриться или спрятаться, прекратив огонь. Потом — лишь жуткий рев разрядов, слепящий свет и ощущение бьющих в подошвы сапог пепел-каменных плит, по которым он бежал, воздев над собой обнаженную саблю.

Еще две секунды.

Когда они истекли, человек двадцать из числа бежавших рядом оказались на земле: большинство вопили от боли, кое-кто лежал пугающе неподвижно. Мундиры из эфиршелка уберегли остальных от тяжелых ранений, и команда «Хищницы», пускай и шатаясь на бегу, продолжала свое наступление.

Увидев впереди очередную вспышку, Гримм тут же ощутил мощный толчок в грудь.

Опешил на миг, опустил взгляд — но сюртук, одолженный у пожилого эфирреалиста, очевидно, был скроен из шелковой материи высочайшего качества. Угодивший в ребра Гримму заряд ощущался скорее как чувствительный, но едва ли смертельный удар кулаком; внешний слой ткани оказался опален и разорван, но эфиршелковая подкладка ничуть не пострадала.

И тогда Гримм добежал до обнесенного стеной, изуродованного взрывами сада. Стена была скорее декоративна, нежели практична, и верхний край ее достигал лишь живота Гримма; тем более что местами выстрелы боевых перчаток сократили ее высоту всего до пары футов. Гримм вонзил свой сапог в одну из таких прорех и поспешил спрыгнуть в сад, оставляя позади шеренгу защитников стены и освобождая дорогу бегущим за собой.

Увидев возникшее перед ним чье-то бледное лицо, Гримм поскорее махнул саблей и ощутил, что удар достиг цели. Блеснула стальная полоса, и он согнулся, пропуская над собою одно их тех выгнутых лезвий, которыми вооружены флотские Авроры.

В этот миг сквозь прореху в стене прорвался и Кеттл, сразу обрушивший в зубы кому-то из защитников бреши широкий носок своего сапога. В прыжке рулевой выгнул руку в боевой перчатке за спину, чтобы разрядить оружие в голову еще одному защитнику.

После были только суета, рефлексы и ужас. Вспыхивала сталь, грохотали боевые перчатки, а экипаж «Хищницы» с боем рвался в сад, стремясь перебросить за стену достаточно людей, чтобы исход стычки могло решить численное преимущество.

Бойцы аврорианского флота оказали упорное сопротивление.

То были стойкие вояки — профессионалы, обученные ни на шаг не отступать в хаосе сражений. Они распознали опасность утраты контроля над остатками стены и окружения противником, превосходящим их по количеству, и бились яростно, исступленно. Гримм обнаружил себя оттесняемым все дальше от стены, вместе с Кеттлом, в то время как остальные члены команды пятились за ними, — один за одним падая под беспощадно точными выстрелами аврорианских ружей или саблями вражеского десанта.

Гримм ощутил, как качнулся баланс сил, и порами кожи впитал нарастающую решимость аврорианцев: они успели сообразить, что враг уступает им в воинском умении. Капитан «Хищницы» прикинул, что через считаные секунды атака будет отбита — а они с мистером Кеттлом испытают на себе силу заряда вражеских боевых перчаток.

В этот миг им на выручку прибыл отряд Криди.

Они не оглашали окрестности воинственным кличем. И бежали относительно тихо, ведь топот заглушался огнем перчаток, чужими воплями и криками. Добежав, они заняли позицию вдоль противоположной стены сада. Криди в своем деле был хорош и добился безупречной точности в исполнении своих приказов. Он убедился, что каждый из его людей достиг своего места у стены; что их перчатки подняты, руки изготовлены для стрельбы и цели намечены. И только тогда скомандовал: «Пли!»

Аврорианцы, всецело занятые отражением нападения Гримма, ни о чем не подозревали, пока первый залп Криди не уложил наповал почти половину из них. Гримм прыгнул вперед, вгоняя лезвие своей сабли в грудь офицера, прикрытую шелком, которому удалось отразить энергетический заряд. Стоявший рядом Кеттл с криком «За Альбион!» парировал саблей сокрушительный удар еще одного захватчика.

И тогда его товарищи-аэронавты с ревом бросились вперед, с обнаженными омедненными лезвиями в руках; они дружно забирались на низкую стену или прыгали в прорехи, подавляя ошеломленного противника числом.