– Да не улеглись они, эти страсти! С Динкой мы все равно по-человечески не жили, сын рос без отца!

– Я долго думал об этом. Считаю, она сделала все правильно, – уверенно сказал Костя.

– Да пошел ты со своей правильностью! – Немировский сорвался с места и, опрокидывая на ходу стулья, выбежал из квартиры, оставив друга одного.

Он ехал в аэропорт, сквозь черную пелену в глазах не различая дороги. Приступ безумной злости отступал медленно и неохотно, но после того как Валерий взглянул на мир осмысленно, легче не стало. Живя с Диной, он убедил себя, что расплачивается за совершенную когда-то глупость. Он не был человеком, который считал, что брак – это святыня, что измена – преступление. Он изменял своей жене, и его не мучило раскаяние, совесть молчала. Десять лет назад минутная похоть разрушила не только его жизнь. Немировский поверил в то, что Ольга изменила ему, потому что так было легче жить. Он был так надломлен, что не задумывался над определенными странностями, над тем, что что-то не сходилось. Теперь все встало на свои места.

В глубине души Валерий считал, что, женившись на Дине, он практически полностью искупил свой грех. Года три назад он, вернувшись домой из командировки в Чечню, застал свою жену в постели с одним из сослуживцев. Он пил тогда на кухне водку прямо из бутылки и ждал, пока парень оденется и уйдет. Испуганная Дина пыталась объяснить, что это – всего лишь опыт, она вновь пытается проверить, насколько бездетность – ее проблема: а вдруг она все-таки сумеет забеременеть от другого мужчины, такое случается, ей сказали об этом врачи в женской консультации. Валерий слушал жену, смотрел на ее слезы, потом устало спросил:

– Зачем я тебе нужен? – И уже тихо, почти шепотом: – Отпусти меня.

Она забилась в рыданиях, упала на колени и стала хватать его за ноги, целовать грязную форму:

– Я люблю тебя! Я без тебя умру!

Он побоялся тогда уйти, опасаясь, что она что-нибудь с собой сделает, но с тех пор избегал близости с ней, придумывая различные причины. Дина же, казалось, ничего не поняла, не сделала никаких выводов. Она старательно изображала заботливую жену, устраивала ужин со свечами и классической музыкой, заваривала ему какие-то чаи для усиления потенции, консультировалась с врачами и записывала его к ним на прием. На все старания Валерий смотрел будто со стороны, ни во что не вмешиваясь. Старался поменьше бывать дома и не обращать внимания на суету вокруг своей персоны. Тогда он спал с девушкой, работавшей в газетном киоске, и полностью устранился от происходящего в его доме. До него как-то дошли слухи, что Дина жалуется подругам на его мужскую несостоятельность и что у нее появился очередной любовник. Валерию было все равно. Любви не было с самого начала, чувство вины давно и основательно притупилось. Он жил просто по инерции.

И вдруг все резко изменилось. Странности жены оказались душевным заболеванием. Потом – похищение чужого ребенка, признание тещи, испугавшейся за старшую дочь и внука, а теперь еще и Костина догадка, что Ольга родила сына от него. Голова шла кругом, Валерию казалось, что ему катастрофически не хватает времени для осмысления ситуации. Уже сидя в салоне самолета, он пожалел, что перелет столь недолгий, и он не успевает собраться с мыслями, решить, с чего начать – с поисков жены или с разговора с женщиной, так жестоко обманувшей его.

Немировский не был согласен с Костей, который считал поступок Ольги правильным. Разлучить отца с сыном! Разве могут быть этому оправдания, ведь она не могла не знать, что их брак с Диной не был удачным. Знала Ольга и о том, что у них не было детей. И пока Дина изводила его бесконечными обследованиями у врачей, в Петербурге у него рос сын, которого Ольга, словно в насмешку, назвала именем, выбранным ими обоими для их возможного первенца. А история с замужеством! Придумать такое, чтобы разыграть всех родных? Он сам видел в квартире тещи фотографию, где Ольга в свадебном платье стоит под руку с самодовольным брюнетом. Может, Костя ошибся и все его умозаключения – глупость? Валерия прошиб холодный пот. Он встал, быстро прошел к туалету, умылся и немного пришел в себя. Судить, правильно сделала или нет Ольга десять лет назад, не имело смысла. Необходимо было увидеть парнишку и поговорить с его матерью. Возможно, что после этого можно будет сделать правильные выводы. Главное – защитить Ольгу с мальчиком от безумия Дины. Что могла задумать его жена, люто ненавидевшая свою сестру, он боялся даже думать.

Валерий решил, что после приземления самолета он прежде всего позвонит Ольге, поговорит с ней, а потом отправится на поиски Дины. Правда, где ее искать, он даже не представлял.

Был полдень, когда Ольга, наконец, покинула редакцию. Она вышла на улицу и вздохнула полной грудью. Светило яркое солнце, а в воздухе пахло легким морозцем. Поздней осенью в Питере почти не бывает нормальной погоды, но тут, в преддверии зимы, и вдруг синее-синее небо, ясные, почти розовые лучи. От всего этого появилось ожидание чего-то хорошего, какая-то детская вера в чудо. Точно так же в детстве она замирала в предвкушении необыкновенного, волшебного. Совсем маленькой с восторгом ждала Нового года или дня рождения, потом, став старше, испытывала подобное чувство, ожидая чего-то неизвестного и прекрасного перед каждым выступлением в танцевальной студии. Восторженные крики зрителей, их блестящие глаза, громкие аплодисменты создавали ощущение праздника. Но ожидание этого самого праздника было намного приятнее.

В этот день, который начался с непростого решения обо всем рассказать сыну, у Ольги было легко на душе, как в детстве. Конечно, пугало, как Кирилл отреагирует на услышанное, давили воспоминания о вчерашнем пожаре, но все равно почему-то хотелось петь, смеяться. И это было непонятно.

Она только что сообщила шефу, что собирается поменять место работы. Он был ошарашен, похоже, даже раздосадован. Стал говорить об ответственности перед коллективом, потом, спохватившись, коснулся вскользь увеличения зарплаты, еще чуть позже напомнил о том, что она должна отработать две недели. Ольга со всем соглашалась, кивая головой. Он тут же дал ей самое нелепое задание за всю ее журналистскую практику – написать статью о птичьем рынке. Она не стала возмущаться, не обиделась, а сразу же отправилась выполнять поручение. Подойдя к машине, вспомнила, что Кирилл давно просил у нее котенка. Погода замечательная, мальчик сейчас все равно сидит дома, можно взять его с собой.

Она достала мобильный, набрала номер сына. Вопли восторга оглушили ее.

На птичьем рынке Кирюшка удивил Ольгу. Он подолгу останавливался возле разных животных, но не просил никого купить. Это было странно. Воображение сына особенно поразили щенки-далматинцы. Кирюшка смотрел на них с таким обожанием, что Ольге стоило большого труда отвлечь его внимание и перейти к семье волнистых попугайчиков. Без особого интереса разглядывая ярких птичек, сын, будто нехотя, произнес:

– Мам, а может, купим щеночка все-таки?

Ольга вздохнула:

– Нет, Кирюша! Я, конечно, понимаю, что ты хочешь собаку, но это не ко мне, к деду. Держать собаку в квартире – издевательство над животным. И не нужно в очередной раз рассказывать о том, что ты сам будешь ухаживать за щенком, эта тема закрыта навсегда. Я уже смирилась с возможным появлением попугаев, рыбок или котенка. Но не щенок! Думаю, Григорий Константинович к твоему дню рождения созреет и купит тебе пса, который будет жить у них с бабушкой во дворе.