Прочь удаляется; частью она отлетает наружу,

Частью же, тесно сплотившись, глубоко вовнутрь отступает,

В изнеможении полном тогда опускаются члены.

Так как сомнения нет, что от нашей души происходит

Всякое чувство, то, раз оно связано сном, надо думать,

Что в это время душа вся находится в полном смятеньи

Или же прочь отлетает. Конечно – не вся, потому что

Тело тогда погрузилось бы в вечность холодную смерти,

В теле бы не было больше души той, которая скрыта

В членах, как пламя сокрыто под грудою пепла,

И из которой все чувства воскресли бы сызнова в членах,

Как из покрытого пеплом огня возгорается пламя.

Но из чего обновляется чувство, какая причина

Душу приводит в смятенье и может ослабить все тело, —

Я расскажу; ты ж устрой, чтобы слов не бросал я по ветру.

Прежде всего я скажу, что к наружной поверхности тела

Веянье смежного воздуха всюду должно прикасаться

И непрерывно ее потрясать, наносить ей удары.

Вот почему почти все из созданий покрыты то кожей,

То чешуей, то щетиной, то коркою, то скорлупою.

Части же те, что внутри, потрясаются воздухом также

У оживленных существ при вдыхании и выдыханьи,

Так что с обеих сторон поражается тело толчками.

И когда эти толчки через поры малейшие тела

Внутрь до первичных частиц, до первичных зачатков доходят,

То как бы мало-помалу готовят погибель всем членам.

Тельца первичные плоти и духа свое положенье

Переменяют. Одна часть души улетает наружу,

Часть же другая, вовнутрь удалившись, скрывается в недрах;

Та же частица души, что осталась в суставах, не может

Ни воедино сплотиться, ни вызвать взаимных движений,

Так как природа все входы и выходы ей заграждает.

Так с переменой движения вглубь удаляется чувство.

Падают руки, смыкаются веки, и гнутся колени,

Вялым становится тело, и члены все изнемогают.

Так как уж нет ничего, что могло бы поддерживать тело.

Следует часто за пищею сон, ибо так же, как воздух,

Действует пища в то время, пока разливается в жилах.

По преимуществу сон у тебя возникает тяжелый,

Если ты сыт или очень устал, потому что в то время

Вследствие сильной работы приходят в смятение тельца.

Вследствие той же причины души устремляются тельца

Глубже вовнутрь, широко извергаются частью наружу

И раздробляется все в ней, внутри разлагаясь на части.

Далее. Большею частью во сне нам приходится видеть

То, что бывает предметом усиленных наших занятий,

Или же то, на чем более остановиться пришлось нам,

Или во имя чего напрягался рассудок наш больше.

Иски вчиняет во сне правовед, сочиняет законы;

Грозные битвы и схватки как будто ведет полководец,

А мореходцу мерещатся с ветрами вечные войны.

Кажется мне самому, что природу вещей испытую

Я непрестанно и речью родной излагаю открытья.

Да, полагаю, во сне ремесла и другие искусства

Большею частью рассудок твой могут держать в заблужденьи.

Мы замечаем нередко, что люди, которые играм

Труд свой усердный в течение нескольких дней посвящают,

После того как окончилось все, сохраняют то чувство,

Будто в уме их остались открытыми ходы, чрез кои

Образы бывших на играх вещей могут снова ворваться.

Перед глазами у них в эти дни много действий мелькает.

Бодрствуя даже, порой они живо себе представляют,

Будто бы видят прыжки и движения плавные членов,

Будто веселую песню кифары и струн переборы

Уши приемлют и будто они тех же зрителей видят

И одновременно блеск, пестроту украшений на сцене.

Вот до чего здесь имеют значенье занятие, склонность,

Все вообще, к чему силы свои существо прилагает, —

Не у людей лишь единственно, но и у всяких животных.

Видишь ты, что отдышаться не могут порой и потеют

Сильные кони в то время, как сном у них члены объяты.

Снится им, что из-за пальмы они напрягают усилья

И что пред ними в ристалищах перегородку спускают.

Также нередко собаки охотничьи в сладком забытьи

Бедрами вдруг шевелить начинают и голос крикливый

Свой подают и ноздрями по воздуху долго поводят,

Будто бы с тем, чтоб держаться следов обнаруженных дичи.

Даже от сна пробудившись, преследуют часто собаки

Призрак оленя пустой и за бегом его наблюдают,

Прежде чем от заблуждений не придут в себя, отряхнувшись.

Также собачки из льстивой породы, привыкшие к дому,

Сон свой летучий и легкий нередко из глаз прогоняют;

И непрестанно с земли они тело свое поднимают,

Как бы увидевши лица и облики чьи-то чужие.

И чем грубее и резче зачатки подобных видений,

Тем потревожиться больше должны среди сна собачонки.

Также и разные птицы летят и биением крыльев

В рощах священных порою ночной тишину нарушают,

Если средь мирного сна они видят, что хищник над ними

Носится, в поисках битв и добычи гоняясь за ними.

То, что людские умы с напряженьем большим производят,

Осуществляется часто во сне и приводится в дело.

Снится царям, что ведут они войны, что в плен они взяты;

Крики они испускают, как будто их кто-нибудь душит.

Снится иным, что дерутся они и при этом от боли

Стонут; что их поедают свирепые львы и пантеры,

И потому своим криком пространство они наполняют.

Многие люди во сне о делах очень важных толкуют

И выдают таким образом часто дела свои сами.

Многие при смерти видят себя, будто с гор высочайших

Падают книзу в глубокую пропасть всей тяжестью тела,

Так что в испуге очнуться едва они могут от снов тех,

Коими ум их объят, и их тело дрожит от волненья.

Жаждущий видит реку или видит, как будто стоит он

Подле ручья, будто в глотку свою он ручей тот приемлет.

Кажется детям нередко во сне, что они подле лужи

Или же низкого чана рубашку