– Нормально. Завтра мне предстоит отвечать на вопросы, так что в больнице я не появлюсь до вечера.

– Что тебе сказал адвокат? У женщины есть основания судиться с больницей?

– Ему на это плевать. Он собирается представить все так, будто женщина завзятая лгунья.

– Ничего себе.

– Да, моральными принципами он не блещет. Они хотят сыграть на том, что женщина, судя по всему, делала водителю минет прямо во время поездки.

– Серьезно? Но это же очень опасно! Поэтому они и попали в аварию?

– Не знаю. В любом случае, это не имеет отношения ни к ее травмам, ни к возможной халатности врачей.

– Жаль, что тебя втянули в эту историю, – вздохнула Бриджит.

– Ничего, справлюсь, – я обнял ее покрепче. – Спасибо, что разрешила прилечь у тебя в комнате. Я знаю, как много это для тебя значит. А теперь спи. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Саймон. Желаю тебе удачи завтра.

* * *

– Назовите, пожалуйста, свое полное имя.

Время уже перевалило за полдень, и наш адвокат принялся опрашивать женщину, подавшую иск против больницы. Меня допросили этим утром. Надо отдать должное Арнольду Шварцу – как бы я к нему ни относился, не было ни единого вопроса, к которому он не сумел бы меня подготовить.

– Джина Мария Дельмонико.

– Мисс Дельмонико. Не возражаете, если время от времени я буду обращаться к вам просто Джина?

– Пожалуйста.

– Прекрасно. Для начала мне хотелось бы затронуть некоторые формальности. Назовите ваш нынешний адрес и уточните, сколько времени вы там проживаете. Еще мне нужна дата вашего рождения.

– Ист Эльм-стрит 910, Уорвик, Роуд-Айленд. Я живу там около шести лет. А родилась я 10 июля 1985 года.

– Прекрасно, спасибо. Джина, вы замужем?

– Нет.

– Вы состояли в браке на момент посещения больницы 12 июля 2015 года?

– Нет. Я никогда не была замужем.

– Понятно. Дети у вас есть?

– Да, дочка. Оливия.

– Сколько ей лет?

– На прошлой неделе исполнилось три.

– Спасибо. Теперь поговорим про тот вечер, когда вы попали в отделение скорой помощи.

– Хорошо.

– Что за событие заставило вас обратиться в больницу Уорвика 12 июля 2015 года?

Мы сидели в помещении, где глазу было не за что зацепиться. Голые стены, абсолютно пустой стол, не считая пары папок, лежавших перед адвокатами. Все утро я наблюдал за Джиной Марией Дельмонико, и все это время лицо ее оставалось бесстрастным. Теперь же она побледнела, а глаза будто остекленели.

– Я попала в аварию.

– Вы были водителем машины или пассажиром?

– Пассажиром.

– А кто был за рулем?

– Мой коллега по работе.

– Его тоже отвезли в больницу?

– Да.

– И он не выжил?

– Нет. Он умер от полученных травм.

Арнольд подтолкнул к ней пачку бумажных платков.

– Сочувствую вашему горю.

– Спасибо.

– С водителем вас связывали только профессиональные отношения?

Джина бросила взгляд на своего адвоката, и тот ободряюще кивнул. Похоже, они ждали подобного вопроса. Я мог лишь посочувствовать Джине. Что бы ни связывало ее с тем парнем, это не имело ни малейшего отношения к врачебной халатности.

– Мы встречались… помимо работы.

– А этот ваш приятель, он был женат?

– Да, – она быстро отвела взгляд.

– На момент аварии он жил отдельно от жены?

– Нет.

– Сколько времени длились ваши отношения?

– Точно не скажу. Где-то около года.

– Получается, на момент аварии вы состояли в длительных отношениях с женатым мужчиной.

– Да.

– Для вас не было тайной, что он женат?

– Нет.

– Понятно. Скажите, откуда вы ехали в тот вечер?

– Мы только что поужинали в ресторане и возвращались домой.

– К вам домой?

– Да.

– Итак, вы и ваш женатый приятель не были в тот момент на работе. Ваша встреча носила личный характер.

– Да.

По щеке у Джины скатилась слеза. Она смахнула ее ладонью, будто не желая дотрагиваться до платков Арнольда. Я бы на ее месте тоже не прикоснулся ни к чему, что мог предложить этот скользкий тип. Я чувствовал, как в душе у меня копится раздражение. Не стоило так беззастенчиво вытаскивать на свет чужие секреты.

– Где произошла авария?

– Мы как раз свернули на бульвар Джефферсона.

– Что стало причиной аварии?

– Нас неожиданно подрезал другой автомобиль. Чтобы избежать столкновения, мы резко свернули в соседний ряд и задели проезжавшую машину. От удара нас закружило на месте, а потом вынесло на встречную полосу.

– Это ваши личные воспоминания о случившемся?

– Нет, сама я ничего не запомнила. Я узнала обо всем позже, из показаний полицейских и свидетелей.

– А что вы в состоянии вспомнить самостоятельно?

– Когда я очнулась, то обнаружила, что наша машина перевернулась. Дверца со стороны водителя была помята – туда врезался грузовик. И какие-то люди вокруг кричали, что все будет хорошо.

Она умолкла, а затем продолжила, пытаясь справиться со слезами:

– В машине все было в крови. Никогда не видела столько крови. Он лежал без сознания, как неживой. Я знала, что ничего хорошего уже не будет…

– Спасибо, – кивнул Арнольд. – Вам, должно быть, очень больно вспоминать об этом.

– Да, – всхлипнула Джина.

– Если хотите, прервемся на минутку.

– Нет-нет, чем быстрее мы закончим, тем лучше.

– Что ж, тогда продолжим. Вы сказали, причиной аварии стал подрезавший вас автомобиль. Но сами вы не помните, как это произошло, верно?

– Да.

– Давайте уточним. Вы не помните, что видели эту машину, или вы не в состоянии были увидеть ее со своего места?

– Я не помню.

Я уже знал, к чему клонит Арнольд, и с каждой минутой мне все меньше хотелось присутствовать при этом разговоре.

– Вы сидели на переднем сиденье, рядом с водителем?

– Да.

– Вы были пристегнуты?

– Нет.

– В самом деле? Почему?

– Я отстегнула на минутку ремень.