Я взглянул на Бриджит. Похоже, разговор ее здорово расстроил.

– Как ты себя чувствуешь?

– Меня тошнит от этого вздора.

Я не удержался от улыбки, чем заслужил ее негодующий взгляд.

– Тебя это веселит?

– Ничуть. Я радуюсь не тому, что ты огорчена, а тому, что ты меня любишь. Иначе бы ты не ревновала.

– Я люблю тебя, и их болтовня меня здорово взбесила. Но у тебя была своя жизнь до нашей встречи.

– Мне казалось, что это жизнь, – покачал я головой. – На самом деле все началось после встречи с тобой и Бренданом.

Мне ужасно хотелось поцеловать ее, но я сдержался. Мы были на работе, и я знал, что Бриджит не оценит моего порыва.

– Мне надо идти, – вздохнула она. – Больные ждать не будут.

Не успел я проводить ее взглядом, как зазвонил мой телефон. Центральная больница и клиника, в которой я работал до этого, принадлежали одной организации. Начальство сообщило, что сегодня после работы меня ждет встреча с адвокатом. Требовалось обсудить иск, который подала против моей бывшей клиники одна пациентка. Она обвиняла врачей в профессиональной некомпетентности. Всего под этот иск попадало около десяти человек, в том числе и я.

Я давно знал о предстоящем слушании, но последние события напрочь вытеснили его у меня из головы.

Вот уж сюрприз так сюрприз.

Домой я сегодня вернусь не скоро.

Кого-кого, а юристов я терпеть не могу. Особенно таких, что сидел сейчас напротив меня.

– Выпадение диска, на которое жалуется эта женщина, никак не связано с работой наших врачей. – Из огромной стопки папок адвокат вытащил одну и положил ее перед собой. – Ну хоть будет кем полюбоваться во время слушаний.

«Весьма признателен, но я бы предпочел любоваться одной симпатичной сестричкой у себя на работе».

– Я вообще не понимаю, с какой стати меня привлекли к этому делу. Пациентку я видел от силы пару минут. Вот если бы я был ее лечащим врачом…

– В Америке так принято, поэтому привыкай заранее, если хочешь и дальше работать в нашей системе здравоохранения. Или ты намерен вернуться домой? Что у тебя за акцент, ирландский?

– Я из Англии.

– Вполне возможно, тебе скоро захочется на родину. Нигде нет такого сутяжничества, как в Америке.

Класс.

– Ну да ладно, давай начнем. Хочу кое-что прояснить перед завтрашней встречей.

– Завтрашней? Почему так быстро?

– А что тянуть? Рентгенолога уже опросили, ты следующий. До обеда с тобой будет беседовать адвокат истицы, а после обеда я сам возьму в оборот эту дамочку.

– Мне завтра с утра на работу.

– Я уже обо всем договорился. Тебя заменят. Пробудешь со мной весь день, с девяти до пяти.

– Чудесно, – фыркнул я.

Он открыл папку и начал просматривать какие-то записи.

– Итак, когда ты в первый раз увидел пациентку?

– Это было в конце моей рабочей смены. Я как раз собирался домой, когда к нам на скорой привезли двух пострадавших в автокатастрофе. Я заглянул в палату и спросил, могу ли чем-нибудь помочь.

– Кого ты об этом спросил?

– Доктора Ларсона, лечащего врача.

– Ясно. А пациентку ты видел?

– Да, мельком.

– Что именно ты заметил?

– У нее был ожог на одной стороне лица. Доктор Ларсон распорядился, чтобы я позвонил наверх – ей надо было сделать рентген шеи и головы, – а затем подготовил капельницу. Обычно этим занимаются медсестры, но с лечащим врачом не поспоришь.

Адвокат что-то нацарапал у себя в папке.

– Насчет ожога. Не помнишь, на какой стороне лица он у нее был?

Я прикрыл глаза. Авария произошла несколько лет назад, но я и сейчас помнил кое-какие детали.

– На левой. Доктор Ларсон стоял слева, женщина плакала. А в чем дело?

– Наши врачи выдвинули любопытную теорию. Просматривая историю болезни мисс Дельмонико, они обнаружили несоответствие между расположением ожога и травмой шеи.

– В смысле?

– В ходе аварии женщина получила травму шеи, отчего порвалась связка на правой стороне.

– Такое случается.

– Так-то оно так. Но если бы она действительно сидела рядом с водителем в момент удара, то ожог оказался бы на другой щеке.

– То есть она солгала? Но зачем?

– Хороший вопрос. Мы думаем, она прилегла к водителю на колени, чтобы порадовать его, когда и произошла авария.

– Ну и номер! – присвистнул я. – Но какое отношение это имеет к иску? Она же обвиняет нас в том, что мы не смогли диагностировать выпадение диска.

– Это показывает ее привычку врать. Она утверждает, что страдает из-за выпадения диска, но доказать или опровергнуть нашу вину достаточно трудно. Иногда проще убедить присяжных, что истец вовсе не заслуживает доверия. Вдобавок водитель был ее любовником – заметь, женатым любовником.

Подбери в состав присяжных замужних дам, и выигрыш тебе обеспечен.

Так вот к чему он клонит!

– Но была в этом наша вина или нет?

– Неважно. Дело не всегда в том, кто прав, а кто виноват.

– Серьезно? Я думал, именно в этом.

– Поживи с мое, – хохотнул адвокат, – и твои сияющие идеалы здорово померкнут.

* * *

Домой я приехал поздним вечером. Адвокат промучил меня несколько часов, задавая вопрос за вопросом, хотя всю информацию я мог сообщить ему за пару минут. Бриджит я нашел на диване в гостиной. Она спала с электронной книжкой в руках. Осторожно, чтобы не разбудить, я поднял ее и понес в спальню.

Бриджит встрепенулась, лишь когда я укладывал ее в постель.

– Который час?

– Начало десятого.

– Похоже, я задремала за чтением.

– Ничего, я выключу книгу. Все равно мне еще надо принять душ. Спокойной ночи, – сказал я, целуя ее в лоб.

Я был уже у дверей, когда Бриджит окликнула меня.

– Саймон!

– Что такое?

– Ты не приляжешь со мной ненадолго… после душа?

– Здесь, в твоей комнате?

Бриджит кивнула.

– Ладно, я вернусь через несколько минут.

Быстро приняв душ, я запер входную дверь, заглянул к Брендану, который крепко спал, а затем направился к Бриджит.

Она лежала на боку, так что я прилег сзади.

– Как прошла встреча с адвокатом?