Особенно мне, как виновнику комы Купели.

Однако, местные выжившие на меня отреагировали слабо, точно также, как и на высаживающийся из поезда народ. Они смурно сидели, изредка перебрасываясь между собой парой слов и без всякого интереса наблюдали, как гражданские вламываются, вбегают, входят и вползают на их территорию. Вурглас негромко посоветовал их не трогать — работа в крепости у желтоглазых сводилась целиком и полностью к караульной службе, а значит во многом была похожа на безделие, от которого с паническим страхом бежали городские. Этим парням бежать можно было только на другой свет.

С расположением проблем не возникло, с питанием и водой тоже. Крепость изобиловала просторными одинаковыми помещениями, часть которых была заставлена простенькими койками желтоглазых, а часть и вовсе пустовала. Нас же, «адекватных и лояльных», было не более трех десятков душ, причём все, кроме Рейхгардена, относились к живым. Заняв одну из здоровенных комнат рядом с арсеналом, я претерпел короткий и бурный спор с оружейником, который всё-таки меня додавил, чем и определил своё место жительства в самом арсенале. Натравив девушек и животных на мойку помещения, я выругался на не работающие коммуникации, чем и пошёл озадачивать низкого, но очень широкоплечего Уинстона.

Вместо молчаливого механика меня попыталась озадачить Пенелопа, я озадачил её в ответ таким же матом, даже покрепче, а затем, взвинченный визгливым и стервозным голосом хромой дурынды-диверсантки, невесть за какие услуги выпущенной из тюрьмы и больницы, попёрся нагибать всех невиновных и непричастных, что толпились в коридорах, потерянно блея и стукаясь саквояжами. Народ на меня сначала изволил бухтеть, но после демонстрации левой руки, сплошь увешанной выданными мне контрольными браслетами нежити, проникся и приступил к освоению территорий.

Первым же делом после наведения суеты у меня стал поход к безразлично сидящим «старожилам». От них я, вместе с братьями Трайкерами, изыскивал мудрости о том, как устроены наблюдательные гнёзда крепости. Выставить смены на эти самые гнёзда было самым актуальным в наших реалиях делом. Второе было куда сложнее — на специально выделенных балконах этажей крепости были устроены артиллерийские и противовоздушные орудия. Часть из них требовала обслуги. Всех из них требовали обслуживания. Здесь пришлось идти молиться на Рейхгардена, который, бросив возиться с обустройством своего верстака, зацепился языками с другими желтоглазыми. Проходя через час мимо их компании, я отметил разительно ожившие физиономии солдат, оживленно спорящих с невероятно сварливым гномом, от чего решил, что Теодор теперь у нас духовник.

— Убрать пыль! — скомандовал я, входя в нашу комнату. Там на меня с молчаливым упрёком уставились три девицы разной степени рабочей обнаженности. Тряпка была даже у кота, а комната сверкала, как его яйца.

— Где ты видишь пыль?! — возопила оскорбленная в лучших чувствах Эльма.

— Везде, — подняв указательный палец, я сделал им круговое движение, намекая на всю крепость. Нимея охнула, падая на кровать, кот сымитировал обморок, а девчонки просто побледнели.

— Это…, - протянула Элли.

— Это нужно, — мягко надавил я голосом, — Пусть и не сразу. Мы, в отличие от желтоглазых, живы. Им было плевать, а мы можем начать задыхаться. Я установил пять смен наблюдателей, поэтому свободного времени у нас будет полно. Организовываемся и приступаем. Эльма — ты мой зам по уборке.

— А я? — потерянно протянула Элли.

— Ты будешь замом по безопасности, — решил я, оборачиваясь на возмущенный хрюк живой дочери, чтобы спросить, — Что, сама бы хотела? Ну научись летать и проходить сквозь стены.

— Я никем не хочу быть! — забубнила Нимея, пытаясь залезть под тонкое одеяло головой вперед.

— Поздно, — уведомил я вертящуюся перед глазами задницу, — Будешь снайпером.

Вскоре меня навестили братья, уведомившие, что отправляются за пополнением в виде Самуэля Варгаса и его людей. Я лишь кивнул, нимало не удивленный тем, что наиболее криминальные элементы Хайкорта в конечном итоге оказались наиболее лояльными. Фиолетовокожий потомок померших недавно Террейнов, заставивший своих людей вернуть выданное мной оружие, одним только этим действием заработал кучу очков в моих глазах.

Теперь остается лишь сбить всех «адекватов» в одну коммуну, ощетиниться стволами, а затем ждать приключений с какой-либо из сторон. Безопаснее места чем привратная крепость для нас нет.

Впрочем, это я слегка поторопился. Крепость, имевшая солидные запасы пищи, собственный источник чистой воды и множество более чем пригодных для проживания помещений, была совершенно не пригодна для жизни. В основном — из-за грязи и давным-давно «убитых» коммуникаций, которые желтоглазым были совершенно не нужны. Пришлось бегать, как в зад ужаленному — знакомиться, проводить блиц-опросы, договариваться, выявлять приоритеты, по которым посылать наиболее пригодных членов нашего небольшого общества. Живые мертвецы, пассивно сидящие на своих местах, осуществлять помощь и поддержку отказывались, просто игнорируя мои попытки привлечь их к труду.

Этим уже всё было без разницы. Эмоционально-чувственная депривация, от которой желтоглазые спасались трудом, защитников крепости подкосила полностью.

— В общем, так, — внушительно начал отловивший меня с очередного забега Уинстон, — Мы не в жопе, кид, но где-то близко. Трубы прогнили и проржавели, местами просто забились песком. Всю систему нужно менять, иначе никак. Этим мы заниматься не будем, нужны спецы. Вызывай их, заказывай заодно насос мобильный или малый. Для питья воды и так хватит, но не более.

— Может, тогда еще что-то нужно заказать? — неуверенно предположил я, понятия не имея, с чего начать.

— По мелочи список накидаю, — повёл широчайшими плечами низкий гном, — В этой коробке нужно всё.

Не так уж и всё. Мы обнаружили вполне исправную кухонную плиту, за которой тщательно ухаживали, гору материала, напоминающего брезент, из которого можно было соорудить импровизированные матрасы и тяжелые одеяла, а так запыленный насмерть склад конфиската, куда складывалось добро тех, кто каким-либо неконвенционным способом попадал в такую глушь как центр неосвоенного континента без уважаемых стражами крепости причин. С последним я дал себе зарок тщательно разобраться, мечтая отыскать что-либо ценное.

А потом меня привлекла вспышка красного и серого. Тихонько поднявшись на этаж выше, я стал свидетелем интересного диалога.

— Значит так? Пролезла в постель к тому, кто стрелял в твою подругу, да? — спрашивал знакомый Пенелопин голос, чей тон трясся от сдерживаемой злости.

— Подругу? Это ты попросила, чтобы я познакомила тебя с Авророй! — Нимея боялась, но позиций уступать не собиралась, — Ты дала себя уговорить на то дело! Меня ввязала!

— Она могла освободить нас! И может до сих пор!

— А мне это нужно? А?! Я хоть раз говорила тебе о том, что хочу покинуть Хайкорт?!! — тут уже и мулатка полыхнула несвойственной ей злостью, — Хоть. Раз. Говорила?!