– А ты сам-то, уверен, что абсолютно живой? — вкрадчиво поинтересовался Прыщ, но капитан цикнул на него и он заткнулся.

Я не знал кому верить. Ни одного ориентира в моей бедной голове для здравых решений не осталось.

– Все равно ничего не понимаю, — сказал я жалобно. — Чего вы ко мне привязались? Зачем два года назад морочили мне голову на болотах?

– Это не я! — дурашливым голосом открестился Караул. — Это вон те два шутника развлекались.

– Мы не развлекались, — серьезно сказал капитан. — Белый зверь тогда начал проявлять свою активность и одновременно появились признаки подготовки ко второму кругу. Мы-то думали, что это все взаимосвязано, а для контроля нам нужен был кто-то вроде тебя, Клык. Да и не так уж все это было наигранно. Повтор ситуации инициации всегда пробуждает старые впечатления. Короче ты связной в цепи…

– Это самое понятное объяснение? — спросил я саркастически.

– А ты не согласишься на некоторую постепенность? — сделал просительное лицо Караул. — Мы может и похожи на мертвецов, но кушать-то все равно хочется по-настоящему. И пиво еще осталось. Давай за едой поговорим. Есть тебя мы не будем — обещаю. Да и плохая ты альтернатива жареному кабанчику, честно говоря.

Он широко улыбнулся, сзади захихикал Прыщ и я плюнул на все свои осторожности. Жрать хотелось отчаянно.

* * *

Жир от сочного мяса стекал по пальцам, а пиво уже слегка ударило в голову.

– И все равно не понимаю, — пробубнил я с набитым ртом. — По-вашему как-то все просто получается. Никакой мистики — сплошная физика да биология.

– А что такое мистика? — рассудительно вопросил Караул. — Просто то, что умные дядьки еще не успели толком объяснить в толстенных книжках. Вот и все. Когда-то и порох был мистикой. И электричество. Да и не так уж все просто. Мы ж тебя так, приблизительно просветили.

Я немного повернулся, чтобы тепло от костра приласкало другой бок и протянул руку к очередной бутылке. За столом было шумно и уютно. Самая странная компания в моей жизни оказалась и самой замечательной. Было хорошо, весело и легко. Голод был утолен, пива оказалось много и я упивался тихим счастьем, боясь даже подумать о той минуте, когда придется задуматься о будущем.

– А что стало с лисой? — спросил я, ловким ударом открывая бутылку и подцепляя пальцем еще один кусочек жаркого. — Ну с тем, белым зверем.

– Да ничего особенного, — с удовольствием сказал Караул. — Ходит где-то поблизости, ждет пока и ей мяска обломится.

Я замер с открытым ртом.

– А как же опасности всякие? Она ж собиралась Зону уничтожить!

– Ну не совсем она, да и слишком много они там о себе мнили. Ерунда это все, забудь. Год назад мы все немного ошибались.

– Ну и дела, — только и смог сказать я, и приложился к бутылке, но слова капитана засели у меня в голове словно гвоздь в деревяшке.

– А хочешь посмотреть, как это все со стороны выглядело? — спросил вдруг Караул. — То, что ты называешь второй Зоной странным образом разрушает пространство-время. Появляются бреши и в них можно увидеть всякое.

– Интересно, — ответил я, заинтригованный и пьяный. — Конечно хочу.

– Ты не забыл о наводчиках? — спросил капитан Караула.

– Ах, да, — повернулся ко мне Караул. — У тебя есть какие-то вещи полученные недавно от военных? Давай все сюда.

Я в недоумении выложил на стол оба ножа. Караул в задумчивости посмотрел на них, потом взял нож в ножнах, покрутил его и бросил в костер.

– Второй — чист, — сообщил он мне. — Есть еще что-то?

– Ботинки, майка, трусы, — сказал я растерянно.

– Боты снимай, — коротко распорядился Караул и через минуту моя обувь также оказалась в огне.

– Вот тебе взамен, — сказал Прыщ, подталкивая ко мне горку одежды.

Я начал разбирать вещи и вдруг понял, что передо мной — моя одежда. Куртка, штаны, мокасы — все было мое, много раз проверенное и разношенное.

– Но откуда? — спросил я в полном восхищении.

– А, считай, что это сюрприз, — махнул пухлой рукой Прыщ и легко поднялся из-за стола. — Вы тут погуляйте с Караулом, а нам с кэпом надо еще кое-что сделать.

Я быстро оделся, испытывая настоящее наслаждение от прикосновения своих вещей. Караул терпеливо ждал, а Прыщ с капитаном уже куда-то исчезли.

Нож Марченко я сунул в ножны, пришитые к правому бедру. Присел, попрыгал — теперь можно было идти хоть во вторую Зону, хоть в третью.

– Пойдем, — сказал Караул и шагнул в … камень. Я неуверенно сделал шаг следом, ожидая удариться головой.

Знакомый серый мир мелькнул на мгновение перед глазами и вдруг яркое солнце разрубило мир надвое. Я стоял ослепленный и ошалевший от этого потока тепла и света, впереди что-то пытался сказать Караул, но я не слышал его, уничтоженный и вновь возрожденный этой неистовой бесконечной силой.

Такого солнца я еще никогда не видел. В Зоне его вообще редко видно, но и за пределами аномального мира не было в нем такой ярости и энергии.

– Ах да, — донесся до меня голос Караула, — ты ж первый раз это видишь. Запоминай Клык, так выглядит мир внутренней Зоны. Второй Зоны.

Я медленно приходил в себя. Вокруг расстилался странный пейзаж из низкорослого кустарника и высокой травы. Так мог бы выглядеть подлесок редкого леса, если бы кто-то смог убрать из него все деревья.

Деревья, впрочем, здесь тоже были, но какие-то старые, давно почерневшие и совсем гнилые. Огромные стволы виднелись то тут, то там, и везде они лежали или стояли под углом, опираясь на каменные глыбы.

– Сам не ходи, — предупреждающе сказал Караул. — Только со мной и только тогда, когда разрешу. Здесь все немного иначе, чем в той Зоне, к которой ты привык. Самое главное отличие заключается в том, что распространение аномалий имеет временнУю координату. Там где ты только что прошел, твой товарищ может пройти и не сумеет, а за ним — снова можно будет ступать спокойно.

Он покружил на месте и показал мне пальцем на маленький холмик, почти кочку, покрытую длинной спутанной травой:

– Когда скажу «три», быстро перебеги туда.

В голове не осталось и следа алкоголя. Внутри собиралось обычное напряжение, но появилось и что-то еще, чего я пока не понимал.

– Три! — вдруг вскрикнул Караул и я метнулся в указанном направлении.

Теперь мы стояли в пяти метрах друг от друга и нас разделяла полоса чистого белого песка. Песок искрился на солнце, но мне вдруг показалось, что иногда искорки сверкают по-разному.

– Смотри прямо в центр этого пятна, — сказал Караул, указывая пальцем на белое сверкание.

Я послушно уставился туда, где медленно затягивался след от моей ноги. Песчинки ползли, словно влекомые невидимой силой, равняли края ямок и бугорков и все это движение вдруг превратилось в отчетливую картинку.