Империя Карла Великого

Северная обитель пастырей

21, трити Нисана 334 года от прихода Основателя

Послушник летописца Большой Книги Времен Алфений

Лист второй (даренный великодушно послушником Онисимом), обратная сторона

Каковой день братия, сбившись с ног, наводит порядок в обители. Комета зловредна, натворившая столько бед, затихла. Отец врачеватель Урбик, совершив чудо, излечил смиренного отца эконома Бонифатия, ставшего опосля пребывания в обительском колодце еще более щедрым на подзатыльники. Поварская и клети претерпели от трясения земли разрушение и хаос, доведя смиренность отца эконома до праведности. И со всем присущим ему старанием приступил к наведению порядка в своей вотчине силами братьев, ступивших на нелегкий, но благочестивый путь исправления.

Тернистая тропинка, ведущая к послушанию, обросла неимоверным количеством работы и подзатыльников, выбивая пыль и граня выдержку послушников. Оная нелегкая тропа отняла у меня все время, лишив возможности размышлять над увиденным и описывать в сей хронике. Но смиренные старания были вознаграждены Великим Провидением, не без вмешательства противного треххвостого знака.

Поставленный отцом экономом на излов и выпроваживание обительских мышей из запасников и подвалов, я смиренно собирал серых вредителей из хитроумных ловушек и ежедневно относил их к ручью, отправляя во власть Текущего Провидения. Послушник Онисим, обещавший поведать о пророчествах полоумного отца Ионы, разузнать ничего не мог в связи с тем, что отец настоятель том сей тяжеленный, отбивший ему палец, постоянно держал при себе, а Онисим смиренно шел по пути исправления, погоняемый подзатыльниками отца эконома.

Разбуженный засветло трудолюбивым отцом экономом, набрав полную клеть толстых серых вредителей, с первым лучом солнца вышел на обительский двор. Пока дожидался старшего брата, открывавшего ворота, скучая, обводил взглядом постройки и увидел, как от покоев отца настоятеля взлетает большой ворон. Моргнув от удивления, я постарался всмотреться, но на еще темном небе не смог разглядеть птицу. Удивление мое заключалось в том, что обитель пользовалась для связи с орденом только белыми голубями и ворон отродясь в стенах не водилось.

Из задумчивости вывел скрип открывающихся ворот, и я направил стопы свои вниз по тропе к ручью. Серые обитатели клети, чувствуя приближающийся суд, суетились и попискивали. Придя на берег, я с радостью не обнаружил душегубного кота, ежедневно встречавшего меня и смиренно ожидающего, пока отпущу мышей на волю Текущего Провидения. Возблагодарив Основателя за избавление от неприятнейшего лицезрения кровожадных злодеяний оного кота, принялся отпускать в ручей серых вредителей.

Провидению было угодно высунуться из кустов в шкуре рыжего разбойника, державшего в зубах трепыхавшегося черного ворона.

Душегубный кот, удовлетворенно кивнув, когда от удивления я выронил клеть, булькнувшую в ручей, не спеша полез на дерево. Попытки мои отобрать у оного разбойника птицу не увенчались успехом. Рыжий душегуб, ловко избегая летящих камней, взобрался высоко в густые ветки и принялся терзать мою совесть и слух урчанием и хрустом костей несчастной птицы, щедро сбрасывая вниз кружащиеся окровавленные перья. Сей кровавый пир продолжался под мои неустанные крики и безрезультатное бросание всего, что попадало под руку. Поняв всю бесполезность своих стараний, обессилев, я присел под дерево, на котором продолжался жуткий обед.

Ужас сей закончился мерзким звуком сытой отрыжки рыжего душегуба, возвестившей об окончании гнусной трапезы, и к ногам моим, наверное, в отмщение за вмешательство, упала скрюченная лапа ворона, к которой, залитое кровью посланника, было привязано небольшое письмо. Разбойничий кот, больше не боясь за свою добычу, грузно спрыгнув на землю, одарил мерзко хитрющим взглядом и важно удалился, не опасаясь преследования.

Я, не устояв перед искусом, развернул пожеванное разбойником письмо и прочел уцелевшие слова:

«…полоумный отец Иона объясняет сей знак…

…увидел звезду трезубцем, падающую с неба, и дан был ею ключ от кладезя бездны, и произошло великое землетрясение…

…вороной, и всадник на нем, и дан был ему венец… победоносный… победить…

…народ, сидящий во тьме… свет великий, и сидящим в стране и… воссиял свет…

…произошедшее трясение земли подтверждают мои опасения… предлагаю встречу.

Настоятель Северной обители».

Записка сия привела в смущение, ибо известно – воронами общаются Слуги Вечности (да избавит от них Основатель), непримиримые враги ордена. Бросив мерзкую записку в ручей, в волнении поспешил в обитель, дабы не опоздать к завтраку.

Произошедшее решил скрыть, пока не дознаюсь до сути тайны и не раскрою зловредные планы врагов ордена. Надеюсь и уповаю на помощь Основателя и послушника Онисима.

Смиренно идущий по пути исправления послушник Северной обители Алфений.

С легким испугом приоткрыл глаза. Яркое солнце, вонзая беспощадные лучи, пробивало ткань шатра. Рыжей искрящей волной по подушке расплескались до боли знакомые волосы. Запах трав, перемешанный с манящим теплом, щекотал ноздри. Эльза нежной ручкой обнимала мою грудь.

О нет! Вот тебе и ответственность! Сорвался и напился до беспамятства, затащил в постель безропотную служанку и оставил лагерь без охраны!

Совесть обнажала безжалостные зубы. Под боком, почувствовав мою внутреннюю грызню, зашевелилась Эльза.

Черт, ничего не помню!

Во рту творился кошмар, язык прилип к нёбу. Дыхание колкой сухотой протискивалось в горло. Я потихоньку попытался вытащить затекшую руку. Золотисто-рыжая копна волос встрепенулась, разгоняя солнечных зайчиков, и уставилась бесстыжими, смеющимися льдинками голубых глаз. Взяв стоявший в изголовье наполненный кубок, я принялся заполнять пустыню живительной терпкой влагой. Вино непередаваемым блаженством растекалось в желудке, кардинально улучшая состояние. Молчание длилось недолго.

– Ваша светлость довольны? – нежно проворковал голосок.

– Чем? – Глупее и придумать нельзя.

– Пиром, мой лорд.

– Да, пир получился на славу. Вот лагерь оказался без охраны.

– Мой лорд, не переживайте. Не все пили, как вы, я позаботилась, и воины исправно несли ночную службу.

«Какие воины?» – чуть не сорвалось с языка, но вовремя вспомнил – вчера именно так называл девчонок. Осекся, заняв рот очередным большим глотком.

Не стоило обижать, сказал – воины, значит, воины.

– Ты молодец, Эльза, что бы я без тебя делал?

– Ваша светлость, не переживайте за прошедшую ночь. Не знаю, в какой стране вы выросли, но у нас честь разделить ложе с герцогом.