И, вероятно, из чувства долга не помышлял бы об уходе из семьи до окончания моей учебы.

– Ты его осуждаешь?

Я прислушалась к себе – обиды нет. Скорее, печаль и понимание, что любовь зла, и кружит головы даже самым ответственным мужчинам. Да и вообще, любили ли родители друг друга? Мама в шутку говорила, что их, молодых и жаждущих любви, свела сама весна и пробуждающаяся природа. Когда сходит снег, распускаются цветы и воздух пронизан ароматом молодых листьев, так хочется открыть свое сердце, избавиться от одиночества.

Зима в этом плане честнее: она не толкает подло в случайные объятия. Чужое тепло безумно необходимо, но в мороз с красным носом ты понравишься лишь по – настоящему подходящему тебе человеку. Твоему человеку.

– Нет, я не осуждаю отца. На Хельгу злилась, да. Я чувствовала, что она угрожает счастью родителей, а его, получается, и не было вовсе, раз мама недолго оставалась вдовой.

Я замолчала, не спешил продолжать разговор и кромешник. И тишина не угнетала, наоборот, с Фростом ее приятно слушать. Рядом с ним я всегда, на удивление, естественна и спокойна. Странно, пугающе даже…

– Пойдем домой, Эйден. – Я отмерла и вспомнила, что уже почти ночь.

Четыре пушистых комочка запищали, будто прощаясь.

– Пока, малыши. Надеюсь, к лету я все-таки смогу взять одного из вас, – помечтала я вслух.

– Если продержусь до весны, я помогу тебе с поисками отца, – ошарашив неожиданным заявлением, Фрост подошел к загону со Свином.

Звать не довелось – зверь перемахнул через ограду и замер неподвижно, пока его седлал хозяин.

Вот это да, Фрост поможет мне в поисках. И он сам вызвался!.. Я зажмурилась, не веря своему счастью, в груди разливалось приятное тепло.

Тот же дядька Хрис, лучший друг отца, или мой детский товарищ Бур отказались, заверяя, что это пустой риск. И только кромешник, у которого время утекало талой водой сквозь пальцы, предложил помощь сам.

Фрост подал руку так естественно и ненавязчиво, что я и не подумала отказываться.

Ведя к выходу, он вспомнил о своем обещании и удовлетворил мое любопытство:

– Вебранд займет пост хранителя весной, а пока скрывается от невест. В первую очередь его искали бы здесь, по месту назначения, поэтому мы и поменялись. Он отправился в большое путешествие по Латории, а я – сюда.

– Ты хотел сказать, скрывается от невесты?..

– Вебранду почти тридцать, нашлись три аристократки, которые жаждут выйти за него замуж. Девушка, которая сумеет опоить приворотным, и станет леди Вебранд.

– Подожди… – Я не удержалась от смешка. – Но на кромешников приворотные зелья не действуют!

Фрост остановился и, нахмурившись, требовательно спросил:

– Откуда у тебя эти сведения? Об этом мало кто знает.

– В отряд, который курировали твои коллеги, входили три девчонки. Нам сразу сообщили, что тратить деньги, чтобы приворожить, не стоит – не поможет.

Мои напарницы не скрывали, что очарованы кураторами, поэтому и получили откровенное предупреждение. Давелийцы понравились и мне: все и никто определенный. И только Фрост…

Усилием воли я прогнала опасную мысль.

– Жена одного из наших принцев – зельевар, которая училась в вашем КУМе.

Переехав в Давелию, она пообещала придумать способ, который решит проблему с погружением во Тьму.

– И выход она увидела в искусственно вызванной, кратковременной любви? – Я фыркнула, не скрывая пренебрежения.

В Латории такие зелья запрещены законом и, по слухам, действуют недолго. Так стоит ли рисковать свободой ради быстротечного результата?

– Нет, Мадлен все-таки нашла иной способ. А мощное приворотное, которое подействует на воинов ордена, создать попросила императрица, как последнее средство для обреченных.

Я открыла и тотчас закрыла рот, осененная озарением. Мадлен, выпускница КУМ…

– Девичья фамилия Мадлен – Эддл?

Фрост открыл последнюю дверь – Свин шустро проскочил первым. Вот у кого надо учиться наглости!

– Знакома с ней?

– О да. – Я усмехнулась. Девушку с зелеными волосами и скверным характером знали все. А преподаватели не забывали и после ее выпуска. – И ещё прекрасно помню, что Мадлен ненавидела привороты и жестоко разыгрывала тех, кто пытался уговорить их сделать. Неужели она настолько изменилась, что предала свои убеждения?

Сомневаюсь.

Хотя, если попросила венценосная свекровь, да ещё чтобы спасти обреченных на смерть мужчин… Все может быть. Люди меняются.

Двор перед башней хранителя заметало белой порошей. Мелкие снежинки, оседая на шерсть ньйора, быстро изменили его окрас.

Через несколько минут мы выезжали за крепостную стену, и снова я сидела впереди Фроста, свесив в одну сторону ноги. Легкий шаг Свина укачивал, но я успешно боролась с дремой. Лучшего способа справиться с сонливостью, чем любопытство или тревога, не найти. Меня одолевало и то, и другое.

Хотя в горах, перед ночевкой в пещере, кромешник был откровенен, я задала не все вопросы, да и появились новые. Что за зелье он пьет? Для чего? Откуда знает язык волотов?

О точно. Вопрос безобидный, и я его озвучила.

– Волоты живут в горах Давелии, к вам в основном приходят отколовшиеся от племен семьи. Разговаривают они на языке одной малой народности, которая входит в империю.

– Понятно. Странный язык – резкий, – я помолчала, вспоминая, – горловой, грубоватый.

– И при этом в нем десятки слов, поэтично описывающих снег, – сообщил Фрост, будто защищая волотов.

Он рассказывал еще о чем-то, а я не могла стереть с лица дурацкую улыбку. Мы говорили. Как обычные люди, как… как пара. Подумать только, мы говорили о каких-то незначительных вещах, но как же спокойно и легко на душе!..

На чистом небе ярко светились крупные звезды. Игривая поземка вилась по расчищенному дежурным стихийником тракту. Снежная крупа и кристаллики льда, взмывая вверх, кололи лицо и лезли в глаза. Не спрашивая кромешника, я накинула на нас щит, и поездка стала комфортнее.

Снег бодро заскрипел под мягко ступающим ньйором – мы въехали в лес. Еще немного – и дома. Дома?.. Удивительно, что мне хватило нескольких дней, чтобы тепло воспринимать жилище, куда вез фиктивный муж.

Погрузившись в свои мысли, вскинулась, когда Свин внезапно остановился. Света звезд, проникающего сквозь кроны редких сосен не хватало, чтобы осмотреться по сторонам. Без парочки «стрекоз» или заклинания, позволяющего видеть в темноте, я почувствовала себя беззащитной и слабой.

– Что случилось?

Фрост без лишних слов швырнул вперед небольшой топорик. Короткий взвизг – и тишина.

– Что это было? – Вопрос вырвался почему-то шепотом.