– Не я, а Кэрри.

Лок и Тай поднялись наверх и ошеломленно переглянулись. Сложно сказать, кому требовалось больше времени на сборы, Рейвен или Кевину. Разойдясь по спальням, оба рылись среди вещей так, словно видели их в последний раз.

По опыту Лок знал: подходы к сборам у них с напарником несколько отличаются. Лок путешествовал налегке, а Тай, как бывший морпех, заталкивал в сумки невообразимое количество вещей – в общем, на все случаи жизни.

Лок постучал в дверь спальни Рейвен.

– Войдите.

Она переоделась в спортивный костюм. На влажных после душа волосах накручено полотенце. Она явно хотела избавиться от запаха и неприятных ощущений от Башен-Близнецов. Лок сам провел некоторое время в тюрьме, работая под прикрытием, и знал, насколько исправительные учреждения внедряются в поры кожи. Можно унюхать, как от человека пахнет тюрьмой, и этот запах все еще держится, когда прочие следы давно исчезли.

– На сколько мы уезжаем? – спросила Рейвен.

– Зависит от того, как быстро копы его поймают.

Она взяла сухое полотенце и принялась вытирать кончики волос.

– А если они его не поймают?

Лок прочистил горло.

– Такое тоже возможно. Ваш преследователь хитер, но убийство Стэннеров изменило правила игры. Полиция собирается предпринять массированное наступление. В ЛА еще никогда не собирали опергруппу таких размеров. Если только он уже куда-нибудь не улетел, его поймают. Может, пройдет несколько дней. Или недель. Или месяцев. Но полиция доберется до него. Поэтому сейчас нам нужно как следует укрыться и терпеливо ждать. А значит, больше никаких встреч и контрактов.

– А как же Кевин? – спросила Рейвен. – Он хочет повидаться с Венди. Ему нужно в его центр. Мы отрезали его от всех друзей.

Лок вернулся к двери в спальню и прикрыл ее.

– У нас нет особого выбора. Слушайте, сейчас нам нужно сидеть тихо. А как только все закончится, вы вернетесь к нормальной жизни.

– Ладно, я поняла, – вздохнула Рейвен.

Лок улыбнулся.

– Такое всегда непросто. Кажется, будто вас выживают из собственного дома. Но иногда отступление – самый разумный выход.

Телефон у кровати Рейвен начал трезвонить. Оба посмотрели на него.

– Хотите, чтобы я ответил? – спросил Лок.

– Нет, я сама, – ответила Рейвен и сняла трубку с базы. – Алло?

Лок уже выходил из комнаты, желая сохранить Рейвен хоть капельку личной жизни, когда заметил ее взгляд и оцепеневшую фигуру.

Он быстро вернулся к базе и нажал кнопку громкой связи. Рейвен стояла неподвижно, все еще прижимая телефон к уху.

Комнату заполнил мужской голос.

– Эй, милая, тебе понравилось новое платье?

Лок прислушивался, надеясь уловить на другом конце линии какие-то фоновые звуки – шум проезжающих машин, телевизор или радио, объявления в аэропорте. Он вытащил мобильник и быстро набрал сообщение Таю: пусть скажет копам, что кто-то позвонил по стационарному телефону. Лок нажал кнопку отправки сообщения и жестом показал Рейвен поддержать разговор. СМИ ничего не знали о платье, значит, остается только два варианта. Либо звонит какой-то чудик, близкий к расследованию, либо, и это наиболее вероятно, преследователь.

Рейвен вскинула руку в жесте «да что я вообще должна говорить?», потом перевела дыхание.

– Сара, ты еще здесь? – спросил мужчина.

Рейвен застыла, услышав свое настоящее имя. Лок похолодел. Даже Кевин не употреблял это имя, хотя и назвал его Таю. Звонящий мужчина явно знает о Рейвен больше других.

– Да, я здесь, – ответила она.

Наступило молчание. Локу показалось, что он слышит на заднем плане какие-то голоса. Он тихонько подошел к базе, надеясь увидеть там кнопку записи разговора.

– Кто там? С тобой кто-то есть, – сказал мужчина. – Я знаю, там кто-то есть.

Лок отчаянно замахал Рейвен продолжать разговор.

– Мой брат. Подожди, я вышлю его из комнаты.

– Не надо, и так хорошо. Он хочет сказать мне «привет»?

Рейвен в панике залилась краской:

– Поздно. Он уже ушел.

– Сара, не ври мне.

Дверь спальни медленно отворилась, в комнату вошел один из патрульных. Мужчина снова заговорил.

– Там с тобой этот телохранитель, да?

Рейвен посмотрела на телохранителя в ожидании указаний. Лок поднял ладонь, показывая, что ответит сам.

– Да, я здесь, – сказал он, обращаясь к мужчине. – И никуда не собираюсь уходить.

– Ты видел, что случилось с тем копом и его женой? Хочешь, чтобы с тобой произошло то же самое?

– Ты хочешь разобраться со мной? Так давай встретимся, – предложил Лок, почуяв возможность. – Ты называешь место и время. Я приду один. И мы все решим.

Крошечная пауза, и голос ответил:

– С удовольствием.

Послышался щелчок, и через секунду комнату заполнили гудки. Рейвен обмякла от облегчения. Патрульный ткнул в рацию, сообщая своему начальству о том, что случилось.

Лок постоял секунду, потом повернулся к Рейвен. Она побелела от страха, руки дрожали.

– Как вы? – спросил ее Лок.

– Отлично, – ответила она, открывая верхний ящик комода и запихивая вещи в сумку. – Давайте побыстрее уберемся отсюда.

Когда Лок вышел из дома, его встретила стена объективов. Два спутниковых фургона, стоящих на другой стороне улицы, извергли с пассажирских сидений группу нахальных девиц-репортеров и тележурналиста с квадратным подбородком. Журналист тут же начал проталкиваться в передний ряд толпы.

Лок одарил их широкой улыбкой:

– Я избавлю вас от мучений и сообщу наши планы на сегодняшнее утро. Через минуту мой коллега отвезет брата мисс Лэйн в его дневной центр. Так как технически он несовершеннолетний, вдобавок у юноши физические и психические проблемы, мы просим вас с уважением отнестись к его праву на личную жизнь, а также к личной жизни других учеников и сотрудников центра.

– И что мы с этого получим? – прервал его тележурналист с подбородком.

Лок отказался от своего обычного ответа на такой вопрос – «Вы уйдете на своих ногах» – в пользу более сдержанного:

– Мисс Лэйн хочет сообщить всем, что она не запугана и не собирается менять свои планы, поэтому сегодня она выступит в заведении неподалеку от аэропорта ЛА, известном как клуб «Пылкая мохнатка».

Пара женщин-репортеров с отвращением уставилась на Лока, мужская часть обменивалась улыбками, двое папарацци пожали друг другу руки.

– Дамы и господа, мы выйдем примерно через десять минут, седлайте коней, – сказал Лок.