Эмма уже собиралась войти в спальню хозяйки, когда еще одна личность всплыла в памяти — Джорджина! Зловредная девчонка вполне способна на любой проступок, лишь бы навредить тому, кто ей не по душе. И в данный момент этот кто-то — мисс Данфорт. «Не удивлюсь, если кольцо найдется среди вещей бедняжки Энн, — решила она. — И никто не сможет доказать ее невиновность! Я не верю в то, что мисс Ричмонд в одночасье превратилась в паиньку, она, конечно, что-то затевает!»

Эмма едва успела удивиться, почему ей и в голову не пришло заподозрить кого-то из приехавшей вместе с гостями прислуги, когда она и Люси остановились у двери в спальню.

Там уже собралась едва ли не половина обитателей дома. Обе дочери и супруг были здесь, леди Фелтвик и вездесущая мисс Гартнер, а также миссис Милберн и миссис Квинстон.

Шарлотта и Сьюзен беседовали в коридоре с горничной, чье заплаканное лицо ясно говорило — первую бурю пришлось выдерживать ей.

— …не можем дольше тянуть с этим, — услышала миссис Верней обрывок фразы мистера Ричмонда. — Нужно послать за полицией. Вор может до сих пор скрываться где-нибудь неподалеку, его необходимо найти!

Миссис Ричмонд протестующе вскрикнула, и ее подруги принялись, наверняка уже не в первый раз, доказывать, что скандала уже невозможно избежать, и задерживать начало расследования означает помочь преступнику похищать все новые и новые драгоценности.

Эмма решительно согласилась с этим утверждением и направилась готовить успокоительное питье для миссис Ричмонд. Она не сомневалась в том, что комнату уже тщательно обыскали, как и в том, что кольцо не найдется где-нибудь под кроватью или за ножкой кресла.

На лестнице экономка встретила Рэндалла и Квинстона, очевидно, возвращавшихся с прогулки, и поторопилась проскользнуть мимо них раньше, чем Джон начнет вглядываться в ее черты.

Миссис Прост и другие слуги уже знали о том, что случилось, и кое-кто с трепетом представлял себе беседы с полицейскими — прислуга вряд ли могла рассчитывать на любезное отношение, в отличие от представителей светского общества. Подозрения слуг сводились к тем, которые уже пришли в голову Эмме — украшения похитил кто-то из молодых леди, недавно приехавших в Ричмонд-холл. Мисс Гартнер вызывала наибольшее неодобрение, а потому заслужила немало нелестных высказываний еще до появления экономки, и ей пришлось проявить всю твердость, чтобы заставить взволнованных людей вернуться к своим обязанностям.

Суперинтендант Лоуфорд с двумя констеблями прибыл около полудня. К этому времени миссис Ричмонд уже успокоилась настолько, что могла оценить его внешнюю привлекательность и приятные манеры. Высокий, полный мужчина давно преодолел сорокалетний рубеж, но его бодрый, энергичный вид говорил об отменном здоровье, на котором не сказываются ужасные сцены, которых он, вероятно, немало насмотрелся за время службы.

Лоуфорду не раз приходилось иметь дела с представителями высшего света. Он прекрасно знал, как надо вести беседу с томными барышнями или их матушками, растерявшими почти всю красоту и сохранившими былое кокетство, как заставить заносчивых юнцов признаться в карточном проигрыше или краже отцовских фолиантов. И, наконец, как разговорить прислугу, всегда испытывавшую неприязнь к полиции.

Эмму попросили присутствовать при разговоре суперинтенданта с мистером и миссис Ричмонд, хотя она охотно отказалась бы от этой чести.

— Боюсь, я мало чем смогу помочь, — откровенно заявил Лоуфорд после того, как изучил полученный от миссис Верней список гостей и прислуги и внимательно осмотрел шкатулку миссис Ричмонд. — Замок не сломан, даже царапин на лаке не видно, значит, ее открыла опытная рука. Я мог бы провести обыск в доме, но человек, сумевший похитить несколько драгоценностей так, что этого никто не заметил, сумеет спрятать их так, что никто не способен будет отыскать. Возможно, кольцо уже покинуло ваш дом с кем-нибудь из сообщников, но преступник, я не сомневаюсь, все еще находится в Ричмонд-холле.

Хозяйка протестующе вскинула руки и тут же безвольно уронила их на колени. Эмма чуть поморщилась — игра казалась неубедительной.

Мистер Ричмонд обдумал слова Лоуфорда и ответил:

— Отчего же вы не можете помочь изобличить вора? Согласен, что искать кольцо в огромном доме — полная бессмыслица, но среди тех людей, кто проживает здесь сейчас, лишь прислугу наших гостей можно заподозрить в нечистой совести. Уверен, это сделал кто-то из них, скорее всего, кто-нибудь из ловких горничных.

— Значит, вы тоже полагаете, что кражи совершает женщина, — казалось, суперинтендант искренне обрадовался заявлению джентльмена. — Мои помощники опросят дам, которые привезли с собой горничных, чтобы узнать, как давно девушки служат у них и какие рекомендации были ими представлены. Но можете ли вы утверждать, что злоумышленник не находится в числе ваших гостей?

Миссис Ричмонд закатила глаза и обиженно всхлипнула, а ее супругу пришлось ответить именно то, что она ожидала от него услышать.

— Большая часть гостей — наши старые друзья. Лишь с тремя молодыми леди мы не были прежде знакомы, но все они так или иначе связаны с нами или нашими знакомыми.

— Кто эти леди? — оживился внимательно слушавший Лоуфорд и постучал коротким пухлым пальцем по лежащему перед ним списку.

Миссис Ричмонд взяла на себя труд раскрыть рот и сообщить, что мисс Линдси — дочь их давних друзей, мисс Гартнер — воспитанница достопочтенной леди Филтвик, а мисс Данфорт, гувернантка, выросла в Ричмонд-холле и приходится племянницей покойной мисс Брискотт, женщине безупречных добродетелей.

Если суперинтендант и не удовлетворился этими характеристиками, он не стал показывать этого и поблагодарил за полученные сведения. Мистер Ричмонд пообещал, что все гости, их прислуга и приехавшие с ними горничные и лакеи не станут чинить препятствий в расследовании и побеседуют с полицейскими столько, сколько потребуется.

Лоуфорд улыбнулся такой доброй, широкой улыбкой, что Эмма едва сдержала усмешку — суперинтендант напоминал доброго дядюшку, собирающегося составить завещание в пользу любимого племянника, но она была уверена — под маской напускного добродушия скрывается… подлинное добродушие, а вместе с ним — проницательность и жесткость, без которых он не добился бы успехов на своем поприще.

Миссис Ричмонд попросила было не расспрашивать бывших у нее накануне соседей, но Лоуфорд был непреклонен. Кто-то мог заметить, как его сосед или соседка ненадолго покидали гостиную или еще какую-то столь же важную деталь.

— К тому же, как я слышал, ваше кольцо не первое в череде таинственных исчезновений дорогих украшений, — заметил он. — Я должен расспросить и тех дам, что уже стали жертвами преступлений.

— Так, значит, вы уверены, что ожерелья моих подруг и браслет мисс Гринфэйр не утеряны случайно? — опечалилась леди, вопреки очевидному надеявшаяся, что скандал не выйдет за пределы дома.

— Подобные совпадения, конечно, случаются, но они чрезвычайно редки, — решительно ответил суперинтендант. — Чутье подсказывает мне, что неподалеку появился дерзкий и опытный преступник, а я привык доверять внутреннему голосу. Мне придется задать вопросы соседям, чтобы выяснить, кто побывал на всех трех празднествах, после которых дамы лишились своих украшений.