отцом на созвоне чинят отопление весь день. Перед тем как уйти, Семён проверяет работоспособность сигнализации, уточняет, приедет ли ко мне кто-нибудь. Две прошлые ночи здесь ночевали Ба-Ружа и Папуша. Вот это была вечеринка! Ба-Ружа причитала, что Макс ведет себя как подонок, разрешив зарабатывать на моих голых фото. Она абсолютно уверена, что я слушаюсь мужа беспрекословно, и я решила не портить бабушке жизнь правдой.

— Кирилл побудет еще немного, а там уже и утро, — заверяю я.

Брат как раз усаживается ужинать.

— Могу и остаться. Семён, присоединяйся, — зовет за стол.

— Нет, спасибо, я не голоден, — отвечает тот. — Аня, один звонок, полчаса, и я здесь.

— Спасибо, — улыбаюсь. — Все будет в порядке.

Семён уходит, а Кирилл подмечает, подливая себе вина:

— Господин Одинцов в курсе, что твой телохранитель от тебя без ума? Он на тебя так смотрит, словно готов сожрать немедленно.

— Ты бредишь, Киря. — Я запрыгиваю на подоконник и слежу за тем, как Вита в очередной раз разбирает кухонный шкаф с кастрюлями. — И перестань его так называть, Господи! Он бесится от этого!

— Ну а как же его называть, благодетеля нашего? Аня, не будь дурой, прекращай крутить романы за спиной мужа. — Кирилл кивает на цветы. — Прекращай.

Краска в лицо ударяет.

— Ты спятил? Это от коллег.

Он осушает бокал и наливает еще, а я закусываю губу. Скрещиваю на груди руки.

— Я люблю только одного. С первого взгляда. Другой мне не нужен, даже если бы и была возможность.

Киря смотрит на цветы Артура, качает головой:

— Деньги тебе вскружили голову.

В этот момент мы оба поворачиваемся к окну, потому что слышим, как включается механизм ворот. Луна с громким мяуканьем несется встречать, распушилась вся, хвост трубой. Следом за ней Вита — дочка уже разобралась, что если кошка так себя ведет, значит, папка на подходе.

— Максим! — Спрыгиваю на пол, мгновенно разнервничавшись. — Он обещал только завтра быть. Вот это сюрприз.

— Проверяет тебя, видишь.

— Что за бред? — морщусь. В этом ключе я как-то не думала.

Дверь хлопает.

— Максим, привет! — радостно восклицает Киря и спешит пожать руку. — А мы тут отопление чиним. Слушай, ты когда дом покупал, хоть бы посоветовался, там такая жопа с трубами.

— Да? Привет, Кирилл. — Макс ударяет его по ладони, отвечая на рукопожатие, потом растирает руки.

— Ань, помоги, возьми ее, у меня руки ледяные.

Я подхватываю дочу и подставляю под поцелуи. Максим берет ее осторожно, чтобы не причинить дискомфорт. На миг замираю, любуясь тем, как он чмокает Виту в лоб и пухлые щеки. Как она улыбается и тянет к нему ручки, тая от счастья.

Хочу тоже. Поцелуев его. Радости встречи.

Кошка трется о его ноги, все как обычно. А я… опять стою, смакую привкус легкого разочарования. В четверг мы любили друг друга утром, Вита еще спала. Я спустилась пить кофе, и Макс взял меня на диване.

На цыпочки готова приподняться и подставиться, если знак подаст. Но муж не предпринимает никаких попыток, как всегда увлечен дочерью и гостем.

Зубы сжимаю от досады. Нет, я не жду, что наши отношения изменятся, он такой, какой есть. Но все же. Я думала о нем. И… если честно, скучала. После близости, что у нас была.

— Анют, здравствуй, — произносит Максим.

— Привет. Я ждала тебя только завтра. Ужинать будешь?

— Денис справится один, оставил его за главного. Да, буду.

— Проходи скорее, пока горячее.

Мужчины ужинают, обсуждая рабочие дела, какие-то бытовые проблемы, отопление. Максим слегка задерживается взглядом на цветах от Артура, но не комментирует.

Играю с Витой, пока она не начинает капризничать, тогда, попрощавшись, поднимаю ее наверх. Дочка засыпает долго, не менее часа возится. Я лежу с ней, постепенно погружаясь в путы сна, когда получаю сообщение.

Сощурившись, читаю на ярком экране:

«Спустись, как Вита уснет».

От Макса.

«Киря с тобой?»

«Уехал».

Включив видеоняню, в первую очередь отправляюсь в душ, чтобы освежиться. После чего надеваю длинную шелковую сорочку, накидываю тонкий халат.

Сбегаю вниз, но замедляюсь на последних ступеньках лестницы.

— Ты что-то хотел? — спрашиваю, широко зевнув и прикрыв рот ладонью. — Извини, я уже сплю.

Максим стоит посреди гостиной. В домашней одежде, волосы влажные после душа. Смотрит на меня. Его взгляд плавно скользит от лица ниже, еще ниже. Пока не останавливается на моих ногах.

Я вдруг понимаю, что спросонья забыла натянуть носки. И он это, конечно, заметил.

Глава 25

Макс улыбается. И не только губами, как часто делает, а прям радостно!

Становится неуютно. И дело даже не в прохладной лестнице под ногами. Скорее, напротив, хорошо, что от плитки веет холодком, а то как-то сразу в жар бросило от этой его улыбочки.

Поджимаю пальцы на ногах, в момент застеснявшись. Что ж он так на них смотрит-то? Раскрывает объятия, дескать, я должна к нему броситься. Скептически хмурюсь.

Тогда Максим подходит, подхватывает под ягодицы и как есть, столбиком, несет к дивану. К тому самому, в общем.

— Эй! — восклицаю. На плечи его опираюсь и ногами в воздухе болтаю. — Ты чего творишь?

— Не скучала, значит? Совсем?

Он заглядывает в глаза, и я вижу в них раздражение, граничащее с обидой.

— Почему это? — улыбаюсь растерянно. Спросонья. Снова зеваю.

— Успела уснуть? Серьезно? — Обида продолжает расти, она проскальзывает в интонациях.

— Немного. А что?

— Три дня не виделись. Она брата пригласила, а потом спать умотала.

— Макс! — смеюсь. — Ты просто так холодно встретил, я подумала, что не в настроении.

— Я шестьсот кэмэ сегодня проехал. К тебе. А ты не ждала.

— Ждала!

Он бросает меня на диван, забирается следом. Стягивает футболку, а потом, задрав сорочку повыше, ловит ступню. Фиксирует обеими ладонями, поглаживает, любуется. Натурально рассматривает.

— Эй! Перестань.

— Красавица, — выдыхает. — Вся красивая. Вообще вся, как картиночка.

Пытаюсь вырвать ногу — Макс не пускает.

— Да погоди ты. Расслабься. Хочу тебя поласкать.

Он наклоняется и целует тыльную сторону ступни. А мне вдруг так смешно становится — ну что за комедия наигранная, еще бы правда розами все усыпал. Откидываюсь назад и хохочу над ним. Макс замирает, не двигается. А мне смешно! Головой качаю.

Чувствую еще один поцелуй, потом еще. На четвертом волоски дыбом поднимаются, я открываю глаза и слежу за тем, как Максим, уже в пятый раз, целует мою ногу, теперь голень. Серьезный совершенно. Глаза прикрыл. Свободные штаны не скрывают эрекцию, пальцы его, сильные, становятся очень осторожными. Мой хохот чуть стихает, а когда Макс прижимается губами к колену и бросает на меня взгляд, замолкаю