Чем дольше я жила на этой планете, тем больше вопросов у меня возникало. И теперь, когда Барго наконец приехал, не терпелось его расспросить обо всем. Предвкушала хороший вечер в обществе единственных моих друзей на Арии. Заслышав шаги в коридоре, счастливо улыбнулась.

Но улыбка померкла, едва я увидела гостя…

В дверях стоял сероглазый таори-дахак. Тот самый, что перепутал комнаты на корабле, тот самый, что смущал меня своими разговорами в храме дахака, тот самый, с кем я не планировала встречаться никогда! Вот только судьба распорядилась иначе.

— Вы?.. — сорвалось с моих губ. Если бы не сидела, то в этот момент, ноги все равно бы подкосились.

— Я, — просто ответил сероглазый. — Мое имя…

— Молчите! — воскликнула я. — Ничего не хочу знать!

Для убедительности, словно барьер выставила перед собой руки. Но что руки, против такой махины? Эта живая гора мышц сомнет такую мышку как я и не заметит. Зря я так думала. Мужчина меня очень даже замечал. Более того, не сводил с меня серых, искрящихся глаз.

— Варя! — мягко, напевно и мелодично произнес он, делая шаг вперед. — Или на Земле вас называют Варенька? Варюша?

Подготовился, мерзавец!

— Стой, где стоишь! — как мне показалось, грозно предупредила я, но скорее рассмешила таори этим.

Улыбался он красиво: широко, открыто и очень белозубо. Красивый, конечно, только не мой. Совсем. Ни капельки.

— Вкусняшка, я пролетел полпланеты! Я бросил все, когда узнал, что ты желаешь меня видеть! — и еще один шаг вперед сделал.

— Стой! — не закричала, завопила я, подскакивая с места.

— Варя? — кажется, до сероглазого дошло, что я не кокетничаю и, тем более, не играю.

— Я не звала вас.

— Не звала? — удивился таори. — Тогда, как объяснить запись, присланную с твоего гейра?

Айрин снял свой прибор и что-то включил.

«Я буду ждать! Уже скучаю! Приходи скорее!» — Да! Совершенно точно, это был мой голос.

И я даже не стану спорить, что произносила эти слова. Вот только говорила их Лорсу, когда он уходил заниматься делами. Произошло это за день до его отлета.

— Я не понимаю, как мои слова вообще оказались записаны, и как они попали к вам, ведь у меня нет вашего контакта, — растерянно пробормотала я.

— Не понимаешь? — красивое лицо айрина озарила улыбка, а серые глаза загадочно замерцали. — Я понимаю, что у землян игры в крови. Решила со мной развлечься, вкусняшечка? Так я не против стать твоим таори.

— Послушайте… Да послушайте же! — Я как рак пятилась назад. Мужчина наступал. Охотился. Медленно, лениво, твердо зная, что добыча не ускользнет. — Это какая-то ошибка! Я не звала вас!

Упершись пятой точкой в подоконник, поняла, что ловушка захлопнулась. Руки, чужие сильные грубые руки сгребли меня и прижали к такой же незнакомой груди.

— Я мечтал… Я ждал… Я…

А я? А как же я? Гадские таори! Не мечтала, не ждала и даже не думала! Эгоисты чертовы! Я, мне, мое… Одни приказы! Разбаловали их от безысходности!

— А ну пусти, медведь неуклюжий! — Я замолотила в стальную грудь, но с таким же успехом можно было пытаться пробить метровую кирпичную кладку.

Меня гладили и откровенно лапали, бесконечно говоря что-то, по его мнению, очень лестное.

— Прекрати! — Разве мой голос может напоминать писк? Наверное, да, а вот поднять лицо — было фатальной ошибкой.

Мужчина наклонился и впился в мои губы, практически сразу просунув между ними язык. Вы когда-нибудь целовались с нелюбимым? Не пробуйте, это мерзко. Я изо всех сил укусила айрина, барахтаясь в ненавистных объятьях. Почувствовала, как зубы сжали теплую плоть, рот наполнился солоноватой кровью, а от металлического привкуса замутило. Целовать перестали, но не выпустили.

— Шалунья! Наваждение мое!.. — прошептал не мой спаситель.

Я поняла, что никак не справлюсь с такой громадиной. Он не слышал меня, не хотел слышать. Таори никого не слышат кроме себя, другим они просто отдают приказы и не сомневаются, что их исполнят. Еще пара секунд и неизбежно окажусь под ним. А что потом? Если нас с Лорсом разъединяли лишь миры и традиции, то теперь, после такого, я сама не смогу быть с ним. Никогда. Зачем я ему такая? Опороченная, грязная, с трещинами в душе и на сердце.

Слеза скатилась сама. Наверное, я оплакивала свою любовь, которой так и не посчастливилось расцвести. Вот только упасть ей не дали. Айрин поймал ее пальцем, удивленно посмотрел на крошечную каплю и спросил, почему-то хрипло:

— Ты плачешь? Я сделал тебе больно? — И что ему ответить? Еще не сделал, но вот-вот сделаешь? Так больно, что я всю оставшуюся жизнь не оправлюсь от боли?

Отвечать не хотелось, отвернуться не могла, поэтому просто закрыла глаза. А там… там за шторами век на меня укоризненно смотрел Лорс. Боже! Да куда же мне деться? Куда?

— Вкусняшка, скажи, ты ведь не играешь? — с тревогой спросил таори.

— Не-е-ет… — Выдохнула я, на слова сил не было. Пустота внутри разрасталась и как ржавчина съедала все прекрасное и светлое.

— И сообщение с гейра отправляла не ты? — Покачала головой, потому что горло сдавили рыдания, рвущиеся наружу. — Присядь! Присядь, маленькая! Видит великий дахак, я не хотел тебя напугать! И обидеть не хотел!

Меня усадили на подушку-пуф. Сам же айрин присел передо мной на корточки так, что наши глаза оказались напротив.

— Посмотри на меня, Варенька! Посмотри на глупца, который посмел поверить в то, что женщина, которой он грезит, позвала его! — В серых глазах плескалось беспокойство. — Не слышал тебя и испугал. Просто… Никогда не думал, что кто-то посмеет использовать чужой гейр для столь гнусной задумки!

— И вы меня не тронете?

— Хотел бы. Очень! — Айрин подскочил и отошел к окну. — До боли в пальцах хочу прикасаться к тебе, ласкать, любить тебя, но отчаянье в твоих глазах убивает меня, выпивает жизнь, как скалаты. Я не сделаю ничего, что бы тебя расстроило, вкусняшка.

— Потому что боитесь дуэли с таори Амиро?

— Нет. — Сероглазый печально улыбнулся. — Я бы наверняка погиб, выйдя с ним на поединок, но смерть давно не страшит меня. И будь я хоть немного уверен, что однажды сероглазая землянка посмотрит на меня хоть в половину так же нежно, как на Амиро, пошел бы и на бой. Нет, вкусняшка, я боюсь твоей печали, твоего гнева, а больше всего — твоей ненависти. Лучше оставаться другом, так я буду иметь возможность хоть изредка видеть ту, что цепко держит в руках сердце таори.

— Извини… — Почти прошептала, потому что и слов-то совершенно не осталось.

— Это ты меня… извини. — Огромный мужчина словно споткнулся об неизвестное для его положения слово. — Но я намерен выяснить, кто пытался навредить тебе. Где твой гейр?