— Нет, это много, — сказал водитель, но я не стала его слушать и выскочила из «Оки».

Мне во что бы то ни стало надо было перехватить Тамару до того, как она зайдет в подъезд. Недолгим же оказалось ее романтическое свидание!

Едва Евстюхина завернула за угол, как я сразу же возникла перед ней и застегнула на запястье ее правой руки железный браслет.

— Вы… вы что делаете? — оторопело глядя на меня, лепетала Тамара. — Я иду домой, никому не мешаю… Вы сумасшедшая!

— Отнюдь нет. Пойдемте со мной, — сказала я и дернула Евстюхину за руку.

— Куда вы меня ведете? Я сейчас закричу!

— Пожалуйста, хотя я на вашем бы месте поберегла голосовые связки.

Тамара не издала ни звука. Мы молча шли, рука к руке, как две подружки. Из-за того, что на нас обеих были блузки с длинными рукавами, наручники не бросались прохожим в глаза. Когда мы перешли через трамвайную линию, Евстюхина начала всхлипывать, а потом заговорила:

— Почему, почему всегда все беды наваливаются одновременно? Миша меня бросил, муж попал в аварию, а вы в чем-то меня подозреваете?

— Перестаньте молоть всякую чушь! Реутов вас не бросал, потому что…

— Вы, наверное, видели нас сегодня вместе, — перебила меня Евстюхина. — Мы с ним встретились, но он сказал мне, что полюбил другую. Это так больно, так больно!

— Во-первых, Реутов никогда вас и не любил!

— Наверное, вы правы — он меня все время обманывал.

— Тамара, может быть, хватит валять дурака! Неужели вы не понимаете, насколько серьезна ситуация, в которой вы оказались? Вы думаете, я просто так надела на вас наручники? Я веду вас в милицию, где вы напишете признательные показания по всем преступлениям.

— Я никаких преступлений не совершала. А вы еще ответите за произвол! Я понимаю, вам все равно, на кого свалить вину, вот вы и выбрали меня.

— Нет уж, валить вину на другого — это по вашей части. Не вы ли хотели подставить Бочарова?

— Ничего я не хотела, если ошиблась, что видела его в окно, то это несознательно. Тот человек был очень похож на него со спины. Я просто обозналась.

— У вас, Тамара, кажется, со зрением не все в порядке.

— Нормальное у меня зрение!

— А как насчет того, что вам показалось, будто грабитель магазина был высокий и худой, в то время как на самом деле он среднего роста и полный? Как же вы собственного мужа-то не узнали? Ах, да, конечно, на нем был маскарадный костюм — он одолжил у вас черный чулок! Молчите? Тогда я скажу вам больше — вы заранее решили подставить бомжа, которого Иван нашел на свалке за кулугурским кладбищем. Но впоследствии Михаил вам понадобился для другой роли, и вы стали подталкивать следствие к тому, что организатор ограбления магазина сам хозяин. Давая показания следователю, вы так расставили акценты, что стало казаться — Зеленский заботился не о том, чтобы в торговом зале имелось достаточно товара, а о том, чтобы там не было персонала.

— Он на самом деле отправил меня в подсобку, хотя я — продавец, а не грузчик. Зачем я должна была говорить следователю что-то другое? Не исключено, что Зеленский все сам подстроил.

— Исключено! Я ни за что не поверю, что человек, который считает виноделие божественным промыслом, станет опускаться так низко. А вот тот, кто однажды пошел на преступление, чтобы спасти свою шкуру, вполне может вновь и вновь преступать закон. Это я про вас говорю.

— Вы можете говорить все, что угодно, и везти меня куда угодно, но я не скажу больше ни слова, — заявила Евстюхина, когда мы подошли к моей «девятке».

— Хорошо, сначала говорить буду я. Залезай, — я открыла дверцу со стороны руля, толкнула в нее Тамару, а затем села в машину сама.

Широкий рукав ее блузки задрался, и я увидела иссиня-желтый синяк на руке. Судя по цвету, эта отметина была сделана не сегодня и не вчера, а примерно неделю назад. Затем я подняла свой взгляд выше и заметила тщательно замаскированный тональным кремом синяк на ее скуле. Позавчера этой «красоты» точно не было, а сегодня в магазине она сидела ко мне полубоком, поэтому я ничего не углядела. Выходило, что Тамару периодически били, и это обстоятельство вносило свои коррективы в предстоящий монолог. Именно монолог, потому что Евстюхина отказалась со мной разговаривать.

— С чего же начать? Пожалуй, начну с дорожно-транспортного происшествия, в котором ваш муж разбил дорогой «Лексус». Ему понадобились деньги, и Иван решил взять предпраздничную выручку в винном магазине, где вы работаете, — я присмотрелась к Евстюхиной, но она никак не отреагировала на мои слова. — Думаю, эта идея вам сначала не понравилась, более того, вы даже пытались отговорить мужа от его опасной затеи. Но он нашел способ убеждения — избил вас, и в результате вы согласились с ним во мнении, что другого выхода расплатиться с долгами нет. Ограбление было спланировано очень тщательно. Скорее всего, о своем алиби Иван тщательно позаботился. О том, что он подстраховался и нашел козла отпущения, я уже говорила. Евстюхин возил вас на свалку, чтобы вы присмотрелись к одному бомжу. Его приметы, вместо мужниных, вы и назвали. Уж не знаю, как вы собирались подставлять Реутова, — это очень сумасбродная и рискованная идея! Уверена, что ваш спектакль обязательно бы провалился. В милиции все-таки не дураки работают. Да, еще ваш муж незадолго до ограбления послал в магазин какого-то человека, похожего на себя, чтобы возможные свидетельские показания сместились во времени назад. Думаю, что этот трюк он придумал не сам, а вычитал в каком-нибудь детективе или увидел в кино. Но там это сработать может, а в жизни вряд ли…

У меня пересохло в горле, и я сделала небольшую паузу. Евстюхина по-прежнему сидела молча, только теперь смотрела не прямо, а в боковое окно со своей стороны. Выражение ее лица разглядеть было невозможно. Тем не менее я продолжила свой монолог:

— …Самую большую ошибку ваш муж совершил сам — не смог как следует вырубить Михееву, она не потеряла сознание, а только притворилась. Короче, Вера узнала Ивана и, по своей глупости, стала вас шантажировать. Потакать шантажистке неразумно — сколько ей ни заплати, угроза разоблачения никогда не исчезнет, поэтому Евстюхин спланировал новое преступление, на этот раз убийство. Я бы сказала, что его план был злодейски гениален. И опять в нем было полно киношных трюков — романтическое свидание для прикрытия, красный перец для отбития нюха у служебной собаки… Увы, по чистой случайности на минуту раньше Михеевой в лифт входит Демидова, и бомж убивает не ту женщину. Убей он Веру, нанимать частного детектива никто бы не стал, и, возможно, у вас был бы шанс остаться на свободе. Повторюсь — вам не повезло. Алексей Евгеньевич обратился ко мне, чтобы я нашла убийцу его жены. Вас это не остановило. Сидя в укрытии, где-нибудь в Покровске, Иван спланировал очередное убийство, но уже не так тщательно. Фантазии хватило только на то, чтобы перенести труп из квартиры в лифт. Честное слово, это глупо!