ей охотно поведал её. Рассказал о своей драгоценной супруге, с которой прожили они душа в душу почти пятьдесят лет. Полгода не хватило до золотой свадьбы, скончалась его Софья. И случилось это уже пять лет назад. С тех пор он хранил память о ней и скорбел по светлому.

– Петр Васильевич! – невольно рассмеялась Маша. – Ну о каком браке вы говорите? Для этого мы слишком разные…

– Да бог с вами, Машенька! – поставил Петр Васильевич чашку на стол. – А только так и бывает. Сейчас скажу банальность, но именно противоположности и притягиваются. И мой вам совет – не гоните от себя любовь. Ведь сильнее и краше нее нет ничего в этой жизни!

Петр Васильевич уже давно ушел, а Маша все продолжала вспоминать разговор с ним. Неужели он прав, и она гонит от себя любовь к Мельникову? Но возможно ли такое? И нужна ли ей эта любовь?.. А может, она станет очередным испытанием на её жизненном пути? Ведь как иначе назвать чувство, которое обречено остаться безответным?

Еще Маша понимала, что пора покидать дом Антона. Не относилась она к нему больше, как к ловушке. В этом доме ей было приятно находиться, а стены его считала очень даже гостеприимными, как и обитателей. Но в любом случае, она тут гостья, и пора уже знать честь, как говориться.

Маша дождалась вечера, когда Антон вернулся с работы. Валентина к назначенному часу накрыла в столовой стол к ужину. На две персоны…

Маша ждала Мельникова в гостиной, разглядывая портрет его матери. С недавних пор никак не получалось избавиться от мысли, что с этой женщиной она бы хотела встретиться с живой. Познакомиться, пообщаться… Они бы обязательно нашли общий язык. И каждый раз, глядя в печальные и застывшие на портрете глаза женщины, Маша ловила себя на мысли, что чем-то они похожи. Возможно, той грустью, что видела она в её глазах, и которая поселилась у нее в душе. Сейчас она могла признаться себе, что уже грустит по дням, проведенном в этом доме. Хоть пока еще и не покинула его.

Хлопнула входная дверь, и Маша обернулась. Вернулся Антон… Выглядел он немного усталым, чуточку грустным и капельку взволнованным. А может, ей просто так хотелось думать.

– Привет! Как прошел день? – улыбнулся он.

– Нормально, – вернула ему Маша улыбку. – С завтрашнего дня могу выходить на работу. Петр Васильевич меня выписал.

– Вообще-то, завтра суббота. И никуда не убежит твоя работа.

– Точно! Все дни перепутались, – смутилась Маша. – Ужин уже ждет тебя. Я в столовую…

– Постой, – приблизился к ней Мельников.

Нет, сегодня он выглядел не так как всегда. В нем угадывалась напряженность и нерешительность, что ли. Маша вдруг испытала испуг и хотела отстраниться, но Антон не позволил. Взяв её за руку, он вдруг притянул её к себе. А потом обнял за талию и заглянул в глаза.

– Ты сегодня очень красивая, – приблизил он к ней лицо. Посмотрел на портрет матери, а потом снова на нее. – Я не могу больше терпеть… – словно сглотнул он ком в горле. – Каждый день хочу сделать это и не решаюсь…

Маша уже поняла, что говорит он о поцелуе. Но ведь и она об этом тайно мечтала. Так почему же ей сейчас так страшно? Не потому ли, что скажет ей этот поцелуй о гораздо большем, о том, что она так старательно от себя гонит?

Больше Антон ничего не сказал – просто поцеловал ее. Долго и страстно. С не меньшей страстью она ответила на поцелуй. А потом он поцеловал её снова и подхватил на руки.

Молча, без единого слова, с ней на руках он поднялся на второй этаж. Лишь возле двери в свою спальню затормозил, на какую-то секунду и посмотрел ей в глаза. Видно, ответили они ему согласием. Сделали то, что никогда бы не признала Маша вслух. И глаза не соврали – она хотела этого мужчину, как не хотела еще никого до него. Она хотела Антона сильнее, чем когда-то мечтала о близости с мужем, в минуты сильной страсти. Чувство к Антону, что испытывала в этот момент, Маша не могла сравнить ни с одним испытанным ранее чувством. И было оно в разы сильнее всех остальных.

Глава 41

– Ты готова? – заглянул Антон в спальню.

Маша сидела на идеально заправленной кровати, полностью одетая и сложив руки на коленях. Чувствовала себя выпускницей школы перед самым ответственным экзаменом.

Они опоздали на ужин часа на два. Все это время провели в спальне Антона, занимаясь любовью. Маша ни о чем не думала, полностью растворившись в новом для себя чувстве – любви к мужчине.

Только с Антоном она поняла, что никогда не любила Виктора. Много чего испытывала к нему, но не любовь. Возможно, в самом начале была влюбленность, но как выяснила Маша гораздо позже между влюбленностью и любовью пролегает пропасть. Первая проходит очень быстро, почти не оставляя после себя следа, если только не перерастает в любовь. А настоящая любовь живет всю жизнь и никогда не проходит. Она проверяется годами, закаляясь в испытаниях, и становится только крепче. И именно её люди сознательно гонят от себя, потому что чувство это настолько сильно, что может напугать. Именно так гнала от себя любовь Маша, пока не поняла, что бороться с ней не в силах. Любовь просто пришла в её жизнь, занимая свое законное место. И избранника она не выбирала, да и влюбилась в Антона против воли. Но все случилось так, как и должно было случиться. Теперь Маша это знала точно.

– Валентина сильно сердится? – посмотрела Маша на Антона.

– Не очень, – подошел он к кровати и опустился на нее вплотную к Маше. Обнял её за талию и заглянул в глаза. – Она меня любит, да и тебя тоже… И она мудрая женщина, всепонимающая.

– То-то и оно, – вздохнула Маша.

Домработница сразу поймет, что к чему. Да и самой себе в зеркале, когда принимала душ, Маша показалась слишком счастливой и довольной. Она и так, и сяк пыталась стереть это выражение с лиц, но все попытки оставались тщетными. О счастье кричала каждая клеточка. И за такое счастье ей было немного стыдно. Но ведь она ни у кого его не крадет, так откуда же такие мысли?

– Ну вот, заодно и сообщим Валентине и Лизе новость.

– Новость? – удивилась Маша.

– Они же должны знать, что в доме появилась хозяйка, – растянулись губы Мельникова в улыбке. Она Маше тоже показалась