С резким дребезгом в стекле появились еще две дырки. Выждав пару секунд, я выставил дуло «Кольта» поверх подоконника и дважды выстрелил в комнату.

Я не надеялся поразить убийцу и не пытался вынудить его израсходовать все патроны. Я исходил из того, что, если это не полный идиот, у него должна быть с собой запасная обойма, как и у меня. Однако в отличие от меня он не истекал кровью, поэтому мне нужно было как можно быстрее остановить его.

Я хотел, чтобы убийца пребывал в растерянности, не зная, откуда я появлюсь в следующий раз. Изменив направление, я вернулся к первому окну, просунул дуло в щель и сделал еще два выстрела.

Теперь или никогда. Большими шагами я обежал вокруг дома и метнулся к незапертой двери черного входа. Добравшись до нее, влетел на кухню, больно ударившись об угол холодильника, и, растянувшись на полу, направил пистолет в темный коридор, ведущий в гостиную.

Через мгновение в коридоре появилось черное размытое пятно убийцы. Он стрелял на ходу – негромкие хлопки пистолета с глушителем. Одна пуля со звоном срикошетила от чугунной сковородки, висящей на колышке на стене. Я трижды выстрелил в пятно. Упав, оно проехало по полу и остановилось, наткнувшись на угол плиты.

Я храню на полке в кухне запасной фонарик. Поднявшись на ноги, я достал его и осветил помещение. Убийца валялся на полу, раскинув руки. Хотя он лежал спиной ко мне, я сразу же узнал его, увидев шину, наложенную для фиксации вывихнутого локтя.

В правой руке убийца все еще сжимал маленький пистолет. Опустившись на корточки, я забрал у него оружие. Это была «Беретта» калибра.25 с навинченным на дуло трехдюймовым глушителем. Первый пистолет Джеймса Бонда. Никакой останавливающей силы, но достаточно для того, чтобы сделать свое дело.

Когда я перевернул Сэла Скализе на спину, он был уже мертв. Вода, покрывавшая пол кухни вокруг него, медленно окрасилась в буро-красный цвет. Две моих пули калибра.45 прорыли здоровенные дыры у него в груди, третья попала в живот. В свете фонарика его раскрытые глаза невидящим взором смотрели на белую штукатурку потолка так, словно в ней были скрыты все тайны вселенной.

Осмотрев труп, я увидел, что Стрекоза помогла мне, насколько это было в ее силах. Левая штанина Сэла была разорвана – вероятно, в ходе «приветствия», которым собака встретила его, когда он вломился в дом. Также на правой руке имелись глубокие следы от укусов, и острые клыки Стрекозы сорвали длинную полоску кожи с большого пальца.

Именно в этой руке Сэл держал пистолет, и ему пришлось перевязать ее окровавленным носовым платком, который по-прежнему оставался на ладони. Несомненно, рана помешала ему точно прицелиться. Стрекоза в который уже раз снова спасла мне жизнь.

Поднявшись на ноги, я отправился на поиски. Стрекоза лежала на боку в прихожей, в лужице холодной воды, намочившей ее белую шерсть. Я отнес ее в спальню и осторожно уложил на кровать. Собака еще дышала.

Шерсть над левым ухом и на голове справа была покрыта коркой запекшейся крови. Правый глаз заплыл и ничего не видел, левая передняя нога была сломана. Воспользовавшись фонариком, я тщательно осмотрел раны. Первая, над ухом, скорее всего, была следствием точного удара ногой. В свои восемнадцать лет Стрекоза больше не обладала той подвижностью, которая позволила бы ей увернуться.

Второй удар, по-видимому, был нанесен рукояткой пистолета, когда собака беспомощно лежала у ног убийцы. Левый глаз храбро взирал на меня, несмотря на трясущуюся челюсть.

Сходив в ванную, я нашел большое полотенце. Разорвав его вдоль, снял ветровку и задрал окровавленный край рубашки, открывая два кровоточащих отверстия в боку. Выдавив в каждое по дюйму бактерицидной мази, туго обмотал пояс полотенцем, перехлестнув его на месте ран. Удерживая полотенце на месте правой рукой, вернулся на кухню, взял с полки над мойкой моток лейкопластыря и дважды обмотал им себя вокруг талии, чтобы закрепить самодельную перевязку. Миллион и одно применение лейкопластыря в быту.

Смочив оставшийся кусок полотенца водой из-под крана, я прошел в спальню и осторожно промыл раны у Стрекозы на морде, после чего обработал их той же самой бактерицидной мазью. Собака не издала ни звука.

В аптечке в ванной я нашел таблетки «Перкодан», а также пузырек с «Амбиеном»[29], который мне как-то прописали. Проглотив две таблетки «Перкодана» сам, я положил еще одну в ладонь вместе с парой таблеток «Амбиена» для Стрекозы. Поскольку зубы у нее были в плачевном состоянии, не было и речи о том, чтобы замаскировать обезболивающее и снотворное в куске сырого мяса. Осторожно вложив таблетки собаке в горло, я убедился в том, что она их проглотила.

Я понятия не имел, выживет ли Стрекоза. На карту было поставлено очень многое, и я сомневался в том, что в данный момент имело смысл срочно везти собаку к ветеринару. Я надеялся на то, что Стрекоза меня поймет.

Левый ее глаз смотрел на меня с отрешенным спокойствием, словно опасность миновала. Поцеловав Стрекозу в лоб, я заверил ее в том, что все будет в порядке. Когда я выходил из спальни, у меня на глазах появились слезы.

Мне нужно было обыскать труп Сэла. Поскольку он лежал в воде озера, кожа уже стала холодной. Пройдясь по карманам надетой на нем ветровки на «молнии», я нашел сотовый телефон.

Сэл не отличался особым умом. Он отключил пароль, защищавший вход в ящик голосовых сообщений, и я отправился прямо туда. Сэл сохранил последнее сообщение от Бобби Девейна вместе с девятью другими, принятыми на протяжении целого месяца.

Я сразу же узнал голос. Это был тот самый голос, который я услышал в дежурной службы безопасности колледжа, когда оставлял сообщение Девейну. Он медленно продиктовал мой адрес, повторив его дважды, после чего добавил: «Кажется, ты говорил мне, что хочешь с ним сделать? Вперед, Сэлли, но только не облажайся!»

Я прекрасно представлял себе, что сказал Девейну Сэл Скализе. Он трижды повторил это мне перед тем, как я покинул номер «Страны чудес». К несчастью для него, он облажался. Надев ветровку, я шагнул на улицу в ураган.

Ветер превратился в нечто живое.

Направляясь вдоль высоких скал, нависших над Уиггинс-Пойнт, я с трудом удерживал пикап на дороге в резких порывах. Когда я спустился под защиту деревьев, растущих вокруг города, со мной связалась по рации капитан Морго.

– У вас есть что-нибудь новое? – спросила она.

Если б у меня оставались силы, я бы рассмеялся вслух.

Я уже принял решение не рассказывать ей о Сэле Скализе. Если я заявлю о его смерти, следователи Джима Дикки будут мучить меня до конца дня, а то и дольше. А времени оставалось все меньше. Если я сейчас остановлюсь, с Джорданом в Сент-Эндрюс все будет кончено. А заодно и со мной. Если только мой домик не смоет, Сэл никуда не денется. А у меня был его сотовый с сохраненными сообщениями. Я понимал, что смогу восстановить случившееся, когда придет время. Ну, а если все кончится хорошо, я смогу проспать хоть целую неделю.