Мне так и хотелось у неё спросить: "Разве порча теряет свои пагубные свойства, если ее не слышать?"

Но я прекрасно понимала, что эти только вырою себе яму поглубже. А мне сейчас вообще не до подобных Разглагольствований!

— На выход, или я охрану вызову! — бескомпромиссно заявила Диана и ткнула пальцем в сторону входной двери.

— Да какую еще охрану?! — теперь я уже начинала злиться. — Я пришла к другу!

— Нет тут твоих друзей — табор давно покинул город! — парировала девушка, опять поняв всё по своему.

— Вы несёте чушь, девушка! — не выдержала и тяжело вздохнонула, закатив глаза. — Мой друг с шестнадцатого, я хотела бы…

— С шестнадцатого? — мгновенно перебила меня она. — А! — тут же её осенило какой-то светлой мыслью. — Ой… — а следом состроила виноватую мордашку.

Как содержательно, однако! Настолько, что даже подозрительно…

— Я сейчас свяжусь с офисом Марка Витальевича и уточню, на месте ли он, — даже не извинившись, пошла на попятную Диана и ухватилась за трубку рабочего телефона.

Другое дело, — подумала я, потеющими ладошками удерживая ручку сумки, и стала рассматривать убранство фойе, пока Диана делала свою работу.

Наверное из-за того, что слишком увлеклась, я не заметила, как мимо меня, к выходу, прошел человек. И кто! Марк, что неделей назад убеждал меня в том, чтобы я не приближалась к Лукьяну.

Воспользовавшись тем, что он заворковал с Дианой, выражение лица которой теперь напоминало то самое особое состояние умалишенных девиц, потерявших голову, я спряталась за ближайшую колонну и натянула капюшон на голову.

Фух, кажется, не заметил, — сделала вывод, прижавшись к прохладной поверхности.

Однако Марк все не спешил уходить, продолжая о чем-то беседовать с девушкой.

Я уловила только пару слов: мальчишка и, кажется, мышка.

И если насчёт первого можно было предположить, что речь велась о Лукьяне, то что на счёт мыши? Неужели, у них здесь завелись грызуны?!

Я боялась подобной живности до потемнения в глазах…

— Девушка, Вы ещё здесь? — окликнула меня Диана, и я машинально выглянула из-за колонны, на секунду позабыв о Марке. Мне повезло, что он уже ушёл…

Удивляться тому, как быстро поменялось отношение этой девушки ко мне не было ни сил, ни времени, поэтому я лишь вопросительно посмотрела на неё и та, наконец, всё правильно поняла.

— Там никого, — заговорщически прошептала она и зачем-то подмигнула. Нервный тик у нее что ли?

— Хорошо, спасибо, — поблагодарила в ответ и тут же задумалась.

А не будет ли смотреться подозрительным то, что я сразу, после того, как узнала, что наверху никого нет, сорвалась к лифтам?

— Ой, у меня же кофе убежало, — словно прочитав мои мысли, воскликнула громко Диана и тут же сорвалась в подсобное посещение.

Эм, это, что, блин э, сейчас было? Интуиция продолжала мне кричать о том, что всё это было плохой затеей…

Тем не менее я подошла к лифтам и нажала на кнопку вызова.

На этаже Лукьяна было тихо. Настолько, что, казалось, соседние офисы вздумали сделать себе выходной раньше положенного срока. А ведь ещё даже не вечер!

В прошлые разы, когда я приходила сюда, частенько можно услышать какой-то смех, галдеж или же банальное жужжание кофемашинок, но вот сегодня… Этот день определенно пополнил копилку самых странных в моей жизни.

Тряхнула головой, чтобы выкинуть лишние мысли и сосредоточиться на главное. Что бы там я не сказала в пылу истерики Серафиме Романовне, но отступать от своего не намеревалась.

Легко толкнула дверь студии Лукьяна, которая почему-то так же просто поддалась, оказавшись не запертой. Неужели..?

— Наконец-то! — тут же раздалось изнутри.

Сердце пропустили удар. Потом ещё один. Я, блин, кажется, начала задыхаться от накрывающего и такого же горячего, словно лавина, стыда…

— Лукьян… — пересохшими от испуга губами прошептала и тут же по-детски прикрыла ладошками рот.

Вдруг он сумел бы расслышать нотки радости в моем голосе? Понять, насколько я скучала…

Мои действия, конечно же, не скрылись от глаз блондина. И, о чудо, он не стал их никак комментировать… почти.

— Для тебя только Ян, — улыбнулся самый невыносимый человек на свете.

Сегодня он выглядел иначе. Не было той особой чертинки, что характеризовала его, как немного безтормозного человека. Всего лишь костюм. Не совсем классический, скорее свободного стиля. Никаких берцев, кроссовок, распущенных волос и излюбленной кожаной куртки… Передо мною стоял мужчина, что только доказал ещё и то, что способен казаться обычным. Жаль, что только казаться…

— Ты что… ждал меня? — вопросила, закатывая внутрь помещения ношу и прикрывая за собой дверь.

— Нет, первого снега, конечно, — съязвил он и начал идти в мою сторону, неизбежно загоняя в угол.

— Какой снег в конце октября, — дрожащей рукой остановила блондина, когда он приблизился настолько близко, что я могла рассмотреть каждого чертика, что махал мне в ответ из его небесно-голубых глаз.

— Вообще не имеет значения, — выдохнул он, продолжая напирать. Меня окутало терпким травянистым запахом его духов. — Я соскучился…

Что?

Я так и застыла, глядя на него и не зная себя от какого-то необычного чувства, с каждым его словом распускающимся все больше, подобно бутону цветка.

Было странно. И волнующе. Я знала, что выглядела сегодня не лучшим образом, об этом, буквально, мне сообщал каждый, с кем сегодня столкнулась. Но, казалось, Луке было плевать на всё это. Он всё не сводил с меня своего восхищенного взгляда.

— Ой, что это у тебя в руках? — когда тишина стала неловкой, тут же разбавил её блондин. И всё же отошёл, перед этим вздохнув, будто бы не дождавшись от меня какой-то определенной реакции.

— Чуть не забыла, да, — прикусила губу, понимая, что совершенно точно не хотела, чтобы он отходил. — Это все, — раскрыла сумку, указывая на содержимое. — Мне не нужно. Спасибо, конечно, но можешь забрать все обратно.

— Так, а мне зачем? — как будто даже искренне удивился Лукьян. — Я и на половине играть не умею, — сказал и развёл руками, мол, делай, что хочешь с этой информацией.

— Издеваешься? — загнула иронично бровь.

— Не так, как ты, когда играла в один осенний вечер у меня на квартире, — парировал блондин насмешливо.

— Издеваешься, — мрачно пришла к выводу.

Ничего не изменилось за то время, пока мы не видеть. Да и не могло случиться так, чтобы человек взял и поменялся только потому, что так захотел другой. Все наши поступки — это неотделимая часть собственных желаний. Или попытки сохранить возможность вообще что-либо желать.