— Собираешься побить их ногами?

— Возможно…

— Ну… — сказала она. — Если ограничить крут подозреваемых теми, кому я не нравлюсь…

— Это не может быть кто угодно. Это должен быть человек, который имеет доступ к твоим учебникам, когда тебя нет поблизости.

Десять секунд назад Элеанора была зла, как кошка. Теперь она выглядела подавленной — опустилась на стул, прижав пальцы к вискам.

— Я не знаю. — Она покачала головой. — Кажется, это всегда случается в те дни, когда у нас урок физкультуры.

— Ты оставляешь книги в раздевалке?

Она обеими руками потерла глаза.

— Ты нарочно задаешь глупые вопросы? Ты худший на свете детектив.

— Кто в твоем физкультурном классе тебя не любит?

— Ха! — Она по-прежнему закрывала лицо руками. — Кто меня не любит?..

— Ты не должна этого спускать, — сказал Парк. — Нужно отнестись серьезно.

— Нет. — Элеанора стиснула кулаки. — Относиться серьезно как раз не надо. Потому что именно этого хочет от меня Тина и ее курицы. Если они поймут, что добились этого, они никогда не оставят меня в покое.

— Причем тут Тина?

— Она королева тех людей, которые меня не любят. И она ходит со мной на физкультуру.

— Тина никогда не делала ничего настолько гадкого.

Элеанора посмотрела на него тяжелым взглядом.

— Ты шутишь? Тина — настоящий монстр. Она — то, что получится, если дьявол женится на злой ведьме и они окунут своего отпрыска в миску с толченым злом.

Парк подумал о Тине, которая сдала его в гараже и издевалась над людьми в автобусе… А потом вспомнил случаи, когда Стив прискребался к нему, а Тина их растаскивала.

— Я знал Тину с детства, — сказал он. — Она не плохая. Мы дружили.

— Вы не кажетесь друзьями.

— Ну, теперь она встречается со Стивом.

— А почему это важно?

Парк не смог ответить.

— Почему это важно? — Глаза Элеаноры превратились в темные щелки. Если он сейчас солжет ей, Элеанора никогда его не простит.

— Да нет, неважно… — сказал он. — Просто ерунда… Мы с Тиной встречались в шестом классе. Не то чтобы мы с ней далеко зашли или делали что-то…

— Тина? Ты встречался с Тиной?

— Это было в шестом классе. И ничего особенного.

— Но вы считались парой? Вы держались за руки?

— Я уже не помню.

— Ты ее целовал?

— Сейчас это все уже неважно.

Но это было важно. Потому что Элеанора смотрела на него как на незнакомца. И Парк чувствовал себя незнакомцем. Да, Тина — та еще стерва, но она не зашла бы так далеко. Что он знал об Элеаноре? Не так уж много. И, похоже, она не хотела, чтобы Парк узнал ее лучше. Чувства к Элеаноре переполняли его, но что он на самом деле о ней знал?..

— Ты всегда пишешь такими маленькими буквами… — Казалось, Парку пришла в голову отличная идея… но лишь до тех пор, пока слова не слетели с языка. Однако он договорил. — Может, ты сама это написала?

Лицо Элеаноры из белого стало пепельным. Будто вся кровь из ее тела в единый миг прилила к сердцу. Веснушчатые губы приоткрылись.

А потом она начала собирать книги.

— Если б я решила написать послание себе самой, называя себя грязной шлюхой, — сказала она сухо, — то не стала бы использовать заглавные буквы, тут ты прав. Но я определенно поставила бы запятую перед обращением… и точку в конце предложения. Я вообще большой фанат знаков препинания.

— Перестань, — попросил он.

Элеанора покачала головой и встала. Парк понятия не имел, как теперь ее остановить.

— Я не знаю, кто пишет на моих учебниках, — холодно сказала она. — Но думаю, мы только что выяснили, почему Тина так меня ненавидит.

— Элеанора…

— Нет. Я больше не хочу говорить.

Она вышла из кухни — как раз в тот миг, когда мама Парк вернулась из гаража. Она глянула на Парка с выражением, которое он уже научился узнавать: и что только ты нашел в этой несуразной белой девушке?

Парк

Этой ночью Парк лежал в постели, думая об Элеаноре, думавшей о нем и писавшей его имя в своем учебнике. Возможно, она уже и его зачеркнула.

Почему он кинулся защищать Тину?

Почему ему так важно, виновата Тина или нет? Элеанора была права: они с Тиной не были друзьями. Даже близко не были. Даже в шестом классе.

Тина захотела, чтобы Парк гулял с ней, и он не возражал. Потому что всякий знал: Тина — самая популярная девчонка в классе. Гулять с Тиной было… престижно.

Статус первого парня Тины давал Парку возможность не быть парией в глазах соседей. Пусть они считали его странным, и желтым, и не таким, как все, но не смели назвать фриком, или китаезой, или пидором. Ну, во-первых, конечно, из-за отца-здоровяка и ветерана войны. Но было еще «во-вторых». Во-вторых: в какое положение это поставило бы Тину?..

А Тина никогда не обвиняла Парка ни в чем и не притворялась, что его не было в ее жизни. Более того: порой казалось, что Тина… ну… не прочь возродить былые отношения.

К примеру, несколько раз, словно бы по ошибке, она приходила делать прическу, хотя ей было назначено на другой день. И в итоге оказывалась в комнате Парка, пытаясь найти какую-нибудь тему для разговора.

В день школьного бала она зашла к Парку — узнать, что он думает о ее открытом синем платье. И попросила распутать цепочку кулона, зацепившуюся за волосы.

Парк упорно делал вид, что ничего не замечает.

Стив убьет его, если узнает, что он путается с Тиной.

К тому же Парк и не хотел путаться с Тиной. У них не было ничего общего — вообще ничего — и это было не то «ничего», которое может оказаться экзотическим и возбуждающим. Это было просто скучно.

В глубине души он полагал, что Тина ничего к нему не чувствует. Скорее уж Тина просто не желала его отпускать, не желала, чтобы Парк перестал страдать по ней. И — если совсем честно — Парк, в свою очередь, не хотел, чтобы Тина перестала страдать по нему.

Приятно сознавать, что самая популярная девчонка в классе бегает за тобой и делает более чем прозрачные намеки…

Парк перекатился на живот и уткнулся лицом в подушку. Похоже, он слишком печется о том, что о нем подумают люди. Парк надеялся, что любовь к Элеаноре изменит это, но…

Но нет. Глубоко внутри него по-прежнему обитал этот мелочный страх. И он по-прежнему искал возможность предать Элеанору.

Элеанора

До рождественских каникул оставался один учебный день. Элеанора не пошла в школу. Она сказала маме, что плохо себя чувствует.