– Да это звякает дверца вольера! – догадалась Ева. – Смотрите!

Ей стало не по себе. Как будто незримый хозяин дома рассматривал непрошеных гостей. Зачем они явились сюда? И по какому праву?

– Пойдемте посмотрим, – Смирнов потянул женщину за руку, увлекая к вольеру. – Думаю, нас ждет открытие! Жаль только, что никакой премии, кроме денежной, разумеется, мы за него не получим!

Ева застыла в нерешительности. Ей и хотелось сделать то, что предлагал этот веселый и приятный человек, и в то же время было страшно.

– А если нас кто-нибудь увидит?

– Ну и что? – удивился Славка. – В дом мы не лезем. А во двор проникли из любопытства. Слышали, что здесь произошло убийство, вот и…

– Я боюсь, – серьезно, без улыбки, сказала Ева, пытаясь высвободить из его руки свою ладонь. – Я не пойду.

– Ладно, – Славка сразу же отпустил ее. – Идите посидите на бревнышке, пока я кое-что проверю. Согласны?

Ева, не отвечая, побрела к распиленной сосне. Силы вдруг покинули ее. Какая-то невыразимая грусть опустилась на сердце. Захотелось плакать… Ствол был шершавый и теплый, сильно пахнущий свежей смолой. Трава у забора была усыпана опилками. Над кустарником, покрытым пышными белыми цветами, порхали бабочки. Ева закрыла глаза и прислонилась спиной к забору.

Смирнов подошел к вольеру, вспоминая слова слепого, дотронулся до дверцы из металлической сетки, которая жалобно звякнула. Он почти не сомневался, что они с Евой на правильном пути. Осталось совсем немного.

Добираясь до тайника, Матвеев двигал что-то деревянное. Славка задумчиво смотрел на это незамысловатое сооружение. Так и было задумано: никому не придет в голову искать здесь. Пока в вольере жили собаки, никто, кроме хозяина, и близко сюда подойти не смел. Гениально! Смирнов в очередной раз оценил изысканный ум Дениса Аркадьевича.

Вольер представлял собой покрытое крышей четырехугольное пространство, ограниченное сзади кирпичной стеной, довольно толстой, а с остальных сторон – металлической сеткой с дверцей посередине. Ничего деревянного, кроме будки для собак, внутри его не было.

Славка потрогал будку – она стояла прочно, как влитая. Но она должна двигаться! Тайник, скорее всего, расположен в стене, за будкой. Другой причины делать стену такой толщины не было. Денис Аркадьевич еще до строительства вольера все обдумал. Этот человек любил импровизировать только в незначительном. Все остальное делалось им настолько основательно, что поражало воображение, подобно шедевру гения – ничего лишнего!

Будка была сделана из хорошего дерева, в виде теремка. Матвеев любил все красивое. Славка долго присматривался к ней снаружи, ощупывал, потом заглянул внутрь. Темное нутро теремка пахло псиной и старым войлоком. Он наклонился еще ниже, засунул руку внутрь будки и начал искать подозрительные выступы. Учитывая предусмотрительность Дениса Аркадьевича, рычаг поворота он устроил бы именно внутри, а не снаружи.

Так и оказалось. Смирнов не успел сообразить, на что именно он надавил, как теремок с легким шорохом повернулся, открыв часть кирпичной стены. Звук был такой тихий, что оставалось только позавидовать остроте слуха слепого. Браво! Ни один зрячий не смог бы уловить такие тонкости.

Однако – стена стеной, а где же сам тайник? Славка стоял, глядя на стену, и не знал, что делать дальше. Он начал внимательно исследовать швы между кирпичами… Показалось, что на общем фоне выделяется небольшой четырехугольник размером с дверцу сейфа небольших размеров. Такие любили встраивать в стены своих шикарных квартир «новые русские». Смирнов неплохо разбирался и в сейфах, и в том, каким образом они открываются. Можно, конечно, это сделать грубо… Он оглянулся в поисках ломика или чего-то подобного, но передумал. При таком количестве предосторожностей устройство замка не может быть очень сложным. Скорее всего, он открывается просто ключом, даже без кода.

В конце концов, деньги Матвеев держал в доме, в домашнем сейфе, их было немного, и милиция их нашла, так же как и драгоценности: несколько достаточно дорогих женских украшений, пару мужских золотых булавок, перстень-печатку, запонки – ничего особенного. На шее трупа была обнаружена золотая цепочка, так что версия убийства с целью ограбления сразу отпала.

– Не отвлекайся, Смирнов! – призвал себя к дисциплине Славка.

Если есть замок, то должен быть ключ. И наоборот. Такой мужчина, как Матвеев, наверняка предусмотрел и это. Если бы он хранил ключ в квартире или в доме, то желающие им воспользоваться начали бы искать, что именно должен открывать этот ключ. Насколько было известно, при обыске обнаружили несколько ключей: от дома, от московской квартиры, от машины, от гаражей – их у Матвеева было два, от входной двери клуба, от рабочего кабинета в клубе, от ворот, от калитки, от чердака и от сарая мамонтовского дома. Еще были ключи от сейфов – всего три: от сейфа в квартире, в доме и в клубе. Все! Все ключи что-то открывали. Все было обыскано самым тщательным образом – Славка в этом не сомневался, так что, если бы обнаружился ключ, которым ничего не удалось открыть, об этом было бы известно. Кроме того, начались бы интенсивные поиски того, что же открывает таинственный ключ. И так далее…

Поэтому Матвеев ключ от тайника тоже спрятал бы, причем поблизости от этого самого тайника. У Славки было правило: если хочешь понять другого человека – стань им! Этот подход постоянно выручал его. Выручил и сейчас.

Смирнов подумал, прикинул, представил себя Матвеевым и снова полез в будку. Но… на этот раз ему не повезло. Сколько он ни лазил, ни ощупывал, ни рассматривал – никакого ключа в теремке не оказалось. Даже намека на ключ.

– Что вы там ищете?

Славка вздрогнул и поднял голову.

– Вам почти удалось меня напугать! – сказал он, вздыхая с облегчением.

У вольера стояла Ева и смотрела на него со смешанным чувством интереса и страха.

– Вы нашли тайник? – спросила она как-то безразлично, будто ее это совсем не радовало.

– Почти.

– А где он?

– Где-то здесь, – Смирнов неопределенно показал рукой на стену за будкой. – Пока не знаю.

– Тогда ищите! – Она приказывала, а не просила, как это делают все женщины, которые понимают, что их любят.

Смирнова вовсе не смутило, что Ева «дает ему указания». Он готов был бы разгромить сотню таких вольеров и десяток домов в придачу – только бы она вот так стояла и смотрела на него, понимая, что он чувствует, и принимая эти его чувства! Иначе она ни за что не позволила бы себе ни такого тона, ни такого выражения на усталом лице. Она считала его «своим» – именно так Всеслав ее и понял.

– Сначала надо найти ключ, – ответил он на вопрос Евы, глядя на нее и думая о другом. О ее робкой и нежной улыбке, о ее полном теплом теле под спортивным костюмом, о том, как он будет ее целовать в душном полумраке заброшенного сада… на той самой даче, где он впервые ее увидел…