Звуки скрипок, стонущие и медленно замирающие где-то высоко под потолком, покрытым изящной позолоченной лепниной, в горячем сиянии люстр, напоминали Аглае вкрадчивый, обжигающий ухо шепот любовника, полный страсти и неисполненных обещаний, его руки, ласкающие ей грудь под платьем… Она закрыла глаза и вздохнула, едва не забыв, где она находится.

Виктор никогда не разговаривал с ней во время близости, как будто в этот момент они переставали быть людьми… Аглая до сих пор не могла смириться с подобным, хотя за годы супружеской жизни привыкла и перестала ждать этого. Интимность между мужчиной и женщиной не может выражаться только ласками… Она удивлялась, как мужчины могут не понимать такой простой вещи! Интимность слов, интонации, голоса – все это возбуждает гораздо сильнее прикосновений… Может быть, поэтому так приятна близость под звуки музыки, которая тоже может быть интимной?.. Любовник научил Аглаю многому, о чем она не имела представления, и заставил ее увидеть недостатки Виктора, о которых она не подозревала.

Она смотрела на супруга сквозь призму своей вины перед ним, в то же время считая, что он сам вызвал к жизни то состояние, в котором она теперь оказалась. Он ни разу не спросил в постели, чего ей хочется от него… ни разу не позаботился о том, чтобы одна ночь не была похожа на другую, как две капли воды. Пусть бы это было что-нибудь незначительное – свеча, музыка, необычная поза, коньяк между поцелуями, маленький подарок, слова, которые не каждый день произносятся… Когда отношения так тонки, как интимность в любви, – мелочей не бывает!

Звуки музыки смешивались в ее сознании с порывами страсти, запахом духов, легким опьянением от шампанского, которым Виктор угощал ее в перерыве, привкусом миндальных пирожных…

«Почему я сама не говорила мужу о своих желаниях?» – спрашивала она себя, тут же вспоминая, что говорила, и не раз. Особенно в первый год супружества. Но Виктор не прислушивался, не придавал значения ее словам или просто забывал о них. И постепенно она пришла к выводу, что напрасно тратит усилия. Чтобы восполнить недостаток его внимания, она занялась другим – вечеринками, антиквариатом, новыми знакомствами, флиртом… У нее не было намерения изменять мужу – ей просто хотелось всего попробовать. Виктор постоянно предлагал ей одно и то же блюдо, а это кому угодно надоест!

Еще Аглая Петровна пришла к выводу, что вся история с загородным домом и мертвецом случилась с ней не зря. Это урок, который должен был вернуть ее с небес на землю!

«Кстати, а что с тростью, которую я видела возле трупа? – неожиданно пришло ей в голову. – Это точно трость Наумова, я не могла ошибиться! Эксклюзивная, сделанная на заказ вещь… Я вспомнила! Наумов же сам говорил мне, что другой такой трости ни у кого больше нет. Жаль, что я забыла сообщить это Еве. Какая она милая! Настоящая женщина, кроткая, послушная – не то что я! Бедный Виктор! Ему со мной нелегко. И все-таки… трость! Как она попала в ту страшную комнату?..»

Аглая Петровна почувствовала, как утихшее было волнение просыпается с новой силой. Если Иван Николаевич забыл или потерял трость в день убийства, то… Ей не хватало смелости завершить свои догадки достойным выводом.

Слепой шел очень уверенно, так, что если бы не собака или очки, то и не скажешь об отсутствии у него зрения.

– Простите…

Смирнов ловко выбрался из машины и преградил слепому дорогу.

– В чем дело? Сильва…

Собака насторожилась и беззвучно оскалила клыки.

– Не волнуйтесь, я хочу только поговорить с вами, – мягко сказал Всеслав.

– Кто вы? Я вас не знаю!

Слепой первый раз слышал этот голос. Он растерялся. Нехорошее предчувствие холодком разлилось в груди.

Славка не собирался всем подряд рассказывать, как его зовут и что он здесь делает. Тем не менее он должен был выяснить у слепого все, что возможно.

– Вы разыскиваете Матвеева? – спросил он вместо ответа.

Слепой, и так бледный, побледнел еще больше. Он уже неделю не получал от Дениса Аркадьевича никаких известий, и это пугало.

– О-откуда вы знаете? Я никого не…

– Матвеев мертв! – нарочито зловеще сказал Славка. – Вы будете нести ответственность!

– Я?! – Слепой ничего не понимал, и его охватила паника. – При чем тут я? А… что с ним случилось?

Собака увидела, что ее хозяину пока ничего не грозит, и спокойно уселась у его ног.

– Что с ним случилось? – повторил слепой.

– Его убили… Может быть, это ваших рук дело? – спросил Смирнов.

– Моих?! – поразился инвалид. – Но как я мог? Я же ничего не вижу! Мы встречались в клубе, всегда. Он сам подходил ко мне, выбирал безопасное место для разговора.

– Безопасное?

– Ну да. Денис Аркадьевич давал мне разные деликатные поручения… Письмо передать или вещь какую-нибудь. Люди были спокойны, потому что я их не видел. Они не хотели, чтобы их кто-то видел… Вот Денис Аркадьевич и просил меня, чтобы я…

– Понятно! – Славка решил, что пора направить поток слов слепого в нужное русло: – А почему вы выполняли просьбы Матвеева?

– Как это почему? Он вот собаку мне подарил, обученную! Где бы я ее взял? Благодаря Сильве я могу везде ходить – по магазинам и гулять…

– Он вам платил за услуги?

– Да, конечно… Всегда. Пенсия по инвалидности у меня маленькая, а родни никакой нет. Мне нужны деньги. Денис Аркадьевич никогда ни о чем плохом меня не просил…

– Вы бывали у него в квартире?

– Нет… Только в клубе, – слепой покачал головой.

– А за городом?

– Что вы? Это ведь надо ехать электричкой! Я не могу. И что мне делать за городом?

– А Матвеев никогда…

– Постойте… – Слепой напрягся, что-то вспоминая. – Один раз Денис Аркадьевич возил меня куда-то на своей машине. За город или нет, я точно не скажу… но для Москвы там было слишком тихо, и воздух… совсем не такой, как в городе. Я ведь только лиц и мелких деталей не вижу, а так… я хорошо представляю себе, что вокруг меня делается – по звукам, запахам, движениям воздуха… и даже по чувствам. Я как бы внутренне все вижу…

Слепой так растерялся, что отвечал на все вопросы, даже не интересуясь, кто и зачем задает их ему. Он был очень дисциплинированным и добросовестным человеком и думал, что раз кто-то пришел специально, чтобы расспросить его о Матвееве, значит, так надо.

– А зачем Матвеев возил вас за город? – спросил Слава.

– Не знаю… Может, он очень спешил, а то, что я должен был передать, хранилось у него в доме. Он говорил, когда мы приехали, что это его дом. Теперь я вспомнил…

– А что вы там делали?

– Где? – не понял слепой.

– В доме?

– Так мы не были в доме! То есть… может, Денис Аркадьевич и заходил… – Слепой наморщил лоб, воссоздавая в памяти картину происходящего. – А я ждал на улице. И Сильва вместе со мной.