Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Шарик, ты не поторопился? — недовольно спросил я.
— Он все равно больше ничего интересного не сказал бы, — равнодушно ответил Шарик. — А с вас сталось бы из гуманных соображений бандита отпустить.
— Это ты нас таким элегантным образом идиотами назвал? — вспылил я. — Ежу понятно, что никого живьем отпускать нельзя было. У них могли быть нычки с деньгами, а у нас в деньгах недостаток.
— Не подумал, — согласился Шарик без тени раскаяния. — Но эта банда непохожа на сборище тех, кто имеет постоянный приличный доход. Выглядят они нищими. Даже у чародея, существа по определению обеспеченного, были всего лишь одноразовые артефакты.
— Нам нужно уничтожить следы, — сказал Серхио. — Если их в лес оттащить, найдут скоро.
— Шарик, ты сможешь их сжечь так же, как десмондов?
— Смогу, — не стал он выпендриваться. — Только стащите трупы туда же, чтобы у нас не возникло второе подозрительное место. Да, и проверьте карманы, вдруг чего полезного найдете. Молодежь, всему вас учить надо.
— Серхио, нужно обыскать трупы и оттащить их на место последнего упокоения десмондов.
— Сомневаюсь, что там найдется что-то ценное. Они шли нас грабить, а не в лавку за покупками, — заметил Серхио. — Но проверить надо, согласен.
Поначалу мы всех стащили на образовавшееся у нас место для сжигания. Мой импровизированный факел продолжал пылать, давая столь нужный свет. Я на всякий случай проверил, не получится ли так, что мы кого-то сожжем заживо. Но точность что Шарика, что Серхио была поразительной — выживших не осталось. Как предсказывал Серхио, ничего ценного при бандитах не было. Разве что на чародее обнаружился жезл. К сожалению, был он слишком приметным. Шарик высказал предположение, что сделан на заказ, поэтому решили выковырять кристаллы, в том числе драгоценные, и утилизировать жезл, как остальное бандитское имущество, признанное хламом. Кроме этого, нашей добычей стала кучка мелких медных монеток. Нищие какие пошли грабители, не то что в Сангреларе. Но там они все свое носили с собой, а здесь оставляли в неизвестном нам месте. Впору было вздыхать от осознания мизерности добычи. Вздохнуть и просить Шарика испепелить трупы пока их не начали искать.
— Дон Алехандро, смотрите, что у чародея. Не пригодится?
Серхио стащил с шеи покойного Луиса связку странных предметов и медальон на цепочке.
— Она все заточены на хозяина, — авторитетно сказал Шарик, который ради такого дела спустился и внимательно изучил всю связку. — Ценного там нет, разве что медальон?
Медальон мы открыли, подсвечивал я уже светлячком, потому что пламя на палке придвинулось к пальцам и пришлось ее бросить.
— Кого-то мне это лицо напоминает… — Серхио поскреб в затылке.
— Чем-то на донну Торрегроса похожа, — заявил Шарик.
— Мою мать? — озвучил я его мнение для Серхио.
— Точно, — согласился он. — Наверняка родственница, поэтому он вас и узнал, дон Алехандро. Неприятная встреча.
— Лучше так, чем если бы он меня признал днем при свидетелях.
— Днем, может, и не признал бы, — возразил Серхио. — А тут, видать, свет упал как не надо, вот и… Но все равно поменьше вам надо общаться с кем попало.
На это мне возразить было нечего, я и сам не собирался в ближайшие годы ни с кем общаться.
Больше ничего ценного ни у кого не оказалось, так что мы свалили трупы в кучу и Шарик, используя мою энергию, превратил неудачливых грабителей в ничто, потому что я не заметил, чтобы площадка увеличилась бы хоть в одном измерении. Разве что внутрь дополнительно проросла. Чем еще оказались удобными эти чары — у них не было светового сопровождения. Были бандиты — и вот от них даже пыли не осталось.
— Не дело это, если к нам будет кто-то наведываться каждую ночь, а мы на улице, — сказал Серхио. — Завтра же ставим дверь и переселяемся в башню.
— И круг на колодец надо, — напомнил я, — чтобы не ухнул кто внутрь.
— Сделаю.
Я пошел к куче нашего барахла, отыскал свою саблю и уже с ней вернулся к костру досыпать. Вот встану утром — и выяснится, что все это было всего лишь нехорошим сном, ночным кошмаром.
Глава 22
Утром я проснулся совсем разбитым, как будто и не отдыхал. Все болело: и мышцы, и то непонятное, что отвечает за чародейство. Почему я считал, что болит именно это? Понятия не имею, но, когда я поделился своим подозрением с Шариком, тот подтвердил.
— А чего ты хотел? — ответил он. — Ты через каналы вчера столько пропустил, сколько не всякий хорошо обученный чародей пропустит.
— Положим, я пропускал не по своему желанию, а по твоему. Надо мне как-то становится отдельной боевой единицей, а не батарейкой к тебе.
— Батарейкой?
— Источником халявной энергии.
— Это-то само собой. Но тебе сейчас главное — научиться концентрации, — важно сказал Шарик, подняв правую лапу. — Иначе будешь везде на серьезные задания ходить с курильницей. Помнишь, как тот чародей у дома Торрегроса?
Чародея с кадилом я прекрасно помнил и походить на походного священника не хотел. Но и быть беззащитным необученным чародеем тоже не хотелось. Что из чар, которые я знаю, смогло меня защитить? Ничего. А подожженная огненным потоком ветка даже выдала. Это можно отнести к плюсам, потому что узнай меня ночной чародей днем, неприятностей было куда больше. И лично мне на заметку — пару лет от местной аристократии нужно держаться подальше, если только я не решусь на радикальное изменение физиономии: нос там отрубить или нацепить на глаз повязку. Но это лишние никому не нужные приметы. Как жаль, что Торрегроса оказался столь известен.
— А концентрация развивается либо медитацией, либо регулярный повторением низкоуровневых заклинаний, — тем временем продолжал вещать Шарик. — Ты же заметил, что я тебе ничего серьезного не разрешаю учить?
— Мало ли что тому причиной может быть, — проворчал я.
— Уж точно не желание делать за тебя твою работу, — возмущенно вскинулся Шарик. — Балбес ты, Хандро. Правильное выращивание сильного чародея должно быть филигранным. Вот, к примеру, покажи я тебе заклинание, которым я вчера врагов приканчивал, и что было бы?
— Что? — заинтересовался я.
— До конца жизни ходил бы с курильницей, — важно заявил Шарик. — Потому что заклинания на стыке магии воды и воздуха и уровень у них не для начинающих. Поэтому любые чары нужно получать тогда, когда к ним готов, и ни днем раньше, иначе огранка будет безнадежно испорчена.
Чтобы слушать его, совсем необязательно было лежать, поэтому я с кряхтеньем поднялся, чувствуя себя доном Леоном незадолго до смерти. Но двигаться было нужно, потому что время шло, а для проведения ритуала у меня были только ингредиенты. Не мог я себе позволить валяться и страдать от несовершенств этого мира и этого тела.
После того как я вылил на себя котелок воды, стало полегче, и я даже пошел на запах от готовящейся на костре каши. Серхио старательно ограждал меня от приготовления еды, взвалив на себя эту обязанность полностью. Его блюда не страдали особыми изысками, зато были питательными и восстанавливали силы.
— Нужно нам согласовать слова по поводу ночных гостей, дон Алехандро, — сказал Серхио. — Чтобы говорить одно и то же.
— А что, к нам кто-то приходил ночью? — удивился я. — Не было ничего.
— Именно это я хотел и предложить, но следы остались. Кровь, опять же.
Площадка перед башней действительно казалась полем битвы, и не все можно было отнести на вчерашний разбор мусора, потому что он проходил куда ближе к башне.
— Шарик?
— Почищу.
Он свалился с моего плеча и шустро начал оббегать все места, где проходили какие-нибудь разборки ночью. Местами там даже трава, вытоптанная в ноль, поднималась. Правда, были у меня подозрения, что она иллюзорная, но проверить их пока никак.
— Удачно у него получилось, дон Алехандро, — довольно сказал Серхио. — А то уже скоро мастера подъедут дыру в стене закладывать.
— Нужно бы нам на втором этаже три комнаты разгородить, — спохватился я. — Для тебя, для
