Я встречусь с вами в гнезде. Сначала мне нужно кое-что сделать. — Не дожидаясь ответа своих воинов, Катон на полной скорости взлетает со мной на руках.

Уткнувшись головой в его грудь, я закрываю глаза и прислушиваюсь к стуку его сердца, позволяя ему унять мою тревогу. Движения тела Катона плавные, и он крепко прижимает меня к себе, пока бежит. Я не знаю, куда мы бежим. У него есть какие-то планы, и я не могу протестовать, если это означает, что я могу побыть с ним.

Я все еще злюсь из-за истории с Арией, но не могу долго обижаться, ведь он сделал это только потому, что хотел защитить меня и удержать рядом. Это даже мило. Я также не могу злиться на Катона, когда он защитил меня на той встрече, не подпуская ко мне странного Самаэля. Я практически чувствую облегчение Катона, что он может забрать меня, а не оставить с Арией.

И, если честно, я чувствую то же самое.

Я чувствую себя с ним счастливой, защищенной и окруженной поддержкой.

В безопасности.

Кто бы мог подумать, что все, что мне понадобится, чтобы опереться на кого-то и снова довериться, — это семифутовое красное чудовище с длинным языком и хвостом? Я уж точно такого не представляла, но не могу отделаться от мысли, что больше не вижу наших различий. Я вижу только то, что делает его уникальным, что делает его Катоном, мужчиной, который заставляет меня смеяться и говорит со мной о науке.

Страшно представить, насколько я стала зависимой, и как сильно я ценю его вклад и теплую улыбку. В последний раз, когда мое сердце разбилось, я сказала себе, что буду беречь его в будущем и никогда больше не отдам свое сердце так легко.

Но Катон? Он крадет по кусочку за раз. Так медленно и осторожно, что я даже не заметила, пока мысль о разлуке с ним не заставила мое сердце болеть, а желудок — скручиваться. Наклонившись, я целую его в грудь и прижимаюсь ближе. Катон чуть не спотыкается, и я не могу удержаться от хихиканья. Когда поднимаю глаза, Катон ухмыляется, глядя на меня.

Я снова закрываю глаза и просто держусь, позволяя ему вести меня туда, куда он хочет. В какое бы место Катон меня ни принес, я знаю, что оно будет прекрасным, как и все, что он показывает мне в своем мире.

⁓

Ладно, возможно, «прекрасный» — не самое подходящее слово. Я смотрю на осыпающиеся, грязные, потрескавшиеся цементные ступеньки, ведущие к витым железным воротам с огромной, грязной вывеской над ними, объявляющей, что это метро. Половина вывески отломана, и свет над ней мерцает, словно не уверен, что хочет работать.

Честно говоря, это выглядит чертовски некрасиво.

— Метро? — спрашиваю я, сбитая с толку.

Поставив меня на ноги, он ухмыляется.

— Ты уже должна знать, Талли, что не все, что ты видишь, является правдой. — С этими загадочными словами Катон берет меня за руку и тащит за собой в сторону сомнительно выглядящего метро

— Ага, да. Видишь ли, если ты привел меня сюда, чтобы убить, разве мы не можем этого не делать? Если мне суждено умереть, я бы предпочла, чтобы это произошло не в сомнительном метро. Может, на лугу? Да, на милом маленьком лугу с цветами, и ты бы нежно поцеловал меня и сказал, что у тебя нет выбора. — Я взвизгиваю, когда Катон поворачивается и смотрит на меня сверху вниз.

— Талия, о чем ты вообще говоришь? — спрашивает он.

— Эмм, ни о чем, — бормочу я.

Катон наклоняется к моему лицу.

— Я никогда не убью и не причиню тебе вреда. Это было бы равносильно тому, что я вырвал бы себе сердце, маленький человечек. Когда ты это поймешь? — Я вздыхаю, и он вздыхает. — Но тебе нужно решить, доверяешь ты мне или нет. — С этими словами он поворачивается и уходит, оставляя меня на месте. — Если ты доверяешь мне, ты пойдешь за мной, даже если не уверена, но если нет, я отведу тебя обратно к Арии и Акуджи, потому что я никогда не перестану пытаться дать тебе мир, а ты никогда не перестанешь быть неуверенной в нем.

Я колеблюсь мгновение, прежде чем поспешить за Катоном и взять его за руку. Он не поворачивается, но я сжимаю ее и проскальзываю перед ним.

— Я доверяю тебе, Катон, больше, чем кому бы то ни было, и меня это пугает.

— Меня это тоже пугает, — признается он, склонившись и поглаживая мой подбородок. — Но я не убегу только потому, что мне страшно. Я никогда не убегу, только не от тебя. Я всегда буду бежать к тебе. — Не зная, что на это ответить, я просто киваю, и Катон ухмыляется. — Когда-нибудь ты поверишь в это, и я буду ждать тебя с распростертыми объятиями, а пока позволь мне показать тебе то, что я хотел, прежде чем ты подумала, что я собираюсь тебя убить.

— Эй! — протестую я. — Это была правильная мысль, раз уж ты привел меня сюда, — ворчу я, заставляя его рассмеяться. Насыщенный, глубокий звук пробирает меня до дрожи.

Я позволяю ему спустить меня по ступенькам к металлическим воротам, которые он толкает внутрь. Двойная дверь, легко открывается и он проскальзывает внутрь, увлекая меня за собой. Сначала здесь темно. Я напрягаю зрение, но ничего не вижу, поэтому хватаю его за руку.

— Я не вижу. — Ненавижу свой слабый голос.

— Ой! — простонал он. — Я забыл, что твои глаза не такие адаптивные, как наши. Секунду. — Катон отпускает мою руку, и я жду. Мое дыхание громко звучит в тихом помещении, но потом я слышу щелчок.

Мгновение спустя вспыхивает свет, заставляя меня закрыть глаза, а когда я их открываю, они слезятся от внезапного света, но я, слава богу, вижу. Катон зажег два фонаря, которые свисают с потолка в арке, под которой мы стоим. Белый плиточный пол безупречно чист, как и стены, несмотря на несколько старых граффити. Вдоль стен развешаны вывески, плакаты, дорожные знаки и фонари — все, что было собрано в городе.

— Пойдем. — Катон протягивает руку, и я беру ее, оглядываясь по сторонам. Он ведет меня дальше, к каким-то сломанным эскалаторам, из-под которых исходит свечение. Я следую за ним вниз, наши шаги громкие, и по мере того как мы спускаемся, начинают появляться неоновые огни. Я вижу стрелки, указывающие вниз, и вывески баров, все они освещают пространство холодным свечением.

— Что это за место? — спрашиваю я мягким голосом.