Его речь становилась бессвязной.

– Он бредит, – пробормотал Флинт, – ты по-прежнему уверена, что его рана не смертельна?

Ольга задумалась.

– Крови он потерял немного… Интересно: портупея сыграла роль тугой повязки и вместо бинта гимнастеркой зажала рану…

Раненый опять заговорил.

– Неужели не суждено… попользоваться… всю жизнь мечтал… такое богатство!.. Бог наказал… Зацепин… если бы он попросил прощения!.. Фигу показал, дурак!.. Никто их них не просил… донкихоты паршивые… Мадам!

Ольга наклонилась к нему.

– Фамилия Матрены была – Гречко. Легко запоминается… Может, найдёте… в огороде… в левом дальнем углу… Бог призывает на суд…

– Перестаньте, – поморщилась Ольга, – вы ещё нас переживёте!

Лицо Ямщикова исказила полуулыбка-полугримаса.

– Изосимов, сволочь!.. Простите… Пулю подпилил, хвастался: для злейшего врага придержу!..

Он закрыл глаза, дернулся и затих. Из уголка рта показалась струйка крови.

– Умер, – Ольга посмотрела на Флинта. – О какой подпиленной пуле он говорил?

– Военные сами изготавливают. Входное отверстие у неё маленькое, зато внутри у человека она все разворачивает! – он махнул рукой. – Зачем тебе такие подробности?

– А с убитыми что будем делать? – Ольга повернула к нему бледное лицо.

– Люди похоронят, – вздохнул Флинт. – У нас и лопаты-то нет… Пойдем, дорогой мой человек, дорога зовет!..

…Дядя Всеволод оказался среднего роста худощавым человеком с неожиданно густым басом. Ольга и Флинт столкнулись с ним на пороге его квартиры. Одетый в черную морскую форму с нашивками капитана первого ранга, Всеволод Александрович обрадовался им чрезвычайно.

– Какой сюрприз! А я уже и не чаял свидеться! Сашка! Совсем взрослый мужик! Это кто с тобой – невеста? Очень рад! Как, тоже Оленька?! – он мял и тискал племянника, то отодвигая его от себя и критически осматривая, то опять бросаясь обнимать. – Встреть я тебя на улице, ни за что не узнал бы!

Он спохватился.

– Как жаль, мне нужно идти! Вот вам ключ, располагайтесь! Гулять по улицам пока не советую. Посмотрю, что у вас за документы, может, надо будет новые справить… В девятнадцать ноль-ноль буду дома как штык, тогда и поговорим!

Он быстро ушел. Ольга с Флинтом вошли в его небольшую, но исключительно чистую комнатку. Это было жилище холостяка, которого, впрочем, иной раз навещает женщина, добавляя от себя для уюта белые занавесочки, скатерть на столе и взбитую пуховую подушку с кружевным покрывалом на железной солдатской кровати. Не вписывался в обстановку и диван, обтянутый кожей, с резной деревянной спинкой. Ольга с удовольствием на него опустилась.

– Как я устала! – пожаловалась она, вытягивая ноги. – В этих ботинках, однако, жарко…

Флинт встал перед девушкой на колени и стал расшнуровывать ботинки: один, потом другой… Какая у неё изящная ножка! Ольга сидела, прикрыв глаза, и юноша решил, что это от предвкушения удовольствия. Каково же было его разочарование, когда он увидел, что возлюбленная просто-напросто спит!

Он вздохнул, уложил дорогие сердцу ножки на диван и присел рядом, дожидаясь, пока она проснется – сам он никогда так бы не поступил! Заснуть в ту самую минуту, когда он… когда…

Разбудил их обоих щелчок выключателя и заливший комнату яркий свет.

– Подумать только, они спят! – притворно возмущался дядя Всеволод, стоя посреди комнаты со свертками в руках. – А я бегу, себя ругая – на полтора часа опаздываю, портовики митинг устроили…

– Ты хочешь сказать, что… – начал Флинт.

– Вот именно, сейчас половина девятого!

– Если бы ты знал, дядя, что нам пришлось пережить прошлой ночью, а потом и днем…

– Ни слова больше! – Всеволод Александрович свалил свертки на стол. За ужином расскажете мне все, я не люблю тянуть кота за хвост. Оленька разбирает свертки, а мы – чистим картошку. Потом садимся ужинать, и я только слушаю!

– Где вы готовите, дядя Сева? – удивилась Ольга, оглядывая комнату.

– К слову сказать, я и не готовлю, – вздохнул тот, – хотя на общей кухне у меня есть даже свой стол… Мой дом – пароход! Так что мы приготовим все здесь, а потом я отнесу на кухню кастрюлю с картошкой, по возможности не задерживаясь, дабы избежать расспросов любопытных соседей…

В свертке с продуктами чего только не было! От австрийской тушенки до горячих пирожков с ливером. Ольга разломила один пополам, и они с Флинтом проглотили его, почти не жуя.

Стол получился почти как довоенный. У Всеволода Александровича нашлись даже хрустальные бокалы и туго накрахмаленная белая скатерть взамен покрывавшей стол цветной бархатной.

Хозяин ничего не ел, а лишь с улыбкой наблюдал, как еда исчезает со стола, поглощаемая его гостями. Наконец он не выдержал.

– Я услышу сегодня что-нибудь, кроме хруста челюстей?

Ольга прыснула. Флинт поперхнулся.

– Извини, дядя, но мы две недели ели, что и как придется!

– Ладно, шучу… Просто вы можете не торопиться, я ничего со стола не убираю… Оленька, попробуйте малагу – самое сладкое в мире вино, я привез его из Испании.

Ольга отпила глоток. Вино – словно нектар, собравший в себя все ароматы лета, – живительным огнем разбежалось по всем её жилкам и зажгло на щеках яркий румянец. Всеволод Романов залюбовался девушкой.

– Эх, Сашка, лет пятнадцать бы сбросил, увел бы я у тебя невесту, только бы ты её и видел!

– А мне кажется, вам нисколько не надо сбрасывать! – улыбнулась ему Ольга.

– Благодарю на добром слове! Только для меня в жизни существовала одна единственная женщина, которая ушла из жизни, так и не поверив, что я перед ней ни в чем не виноват! – взгляд капитана будто заволокло дымкой, но усилием воли он пришел в себя.

– Так кто из вас будет рассказывать?

– Конечно, Оля, – решил Флинт, – я ещё не наелся!

– Рассказывать ВСЕ? – уточнила девушка.

– Давай! – обреченно вздохнул Александр.

Ольга улыбнулась про себя и начала рассказ по-своему.

– А случилось так, что мы с Флин… Сашей оказались вдвоем на фелюге посреди Черного моря и должны были возвращаться в Россию…

Мужчины слушали, не перебивая. Только однажды Всеволод Александрович спросил:

– Разве вашу карету не заметил военный пост у въезда в Новороссийск?

– Тут Саша придумал интересный выход. Мы свели Таню в сторону от дороги и подошли к посту пешком. Он рассказал матросам, что мы нашли брошенную карету и немного проехали на ней, потому что устали. Теперь хотели бы сдать её властям. Матросы на карете подвезли нас прямо к вашему дому, а потом забрали её вместе с Таней.