– Я не знаю! Кто-то пробрался в дом…

– Почему ты не вызвала охрану? – Туполев перестал орать, но его тихий голос отдавал таким льдом, что я завяла, как пурпурная роза от дыхания Снежной королевы.

– Их отключили!

– Не ври! Я разговаривал с охранниками, они не спали!

– Почему ты веришь им, а не мне?! Почему?! Ты даже не даешь мне ничего сказать!!

– Хорошо, – внезапно успокоился муж. – Я поверю тебе. Но при одном условии.

– Говори, – быстро согласилась я. – Любое условие!

– Ты мне сразу, прямо сейчас сообщаешь номер телефона своей школьной подруги Эльвиры. Той, из Москвы, с которой ты ходила в казино две недели назад. И не вздумай с ней созваниваться, я жду.

Мне стало дурно. Честно говоря, я ожидала всего, чего угодно, только не этого.

– Ну! – прикрикнул Туполев. – Бери свой телефон и диктуй номер.

– У меня его нет, – пролепетала я чистую правду. Та Эльвира, с которой я ходила в казино, не была моей школьной подругой, а настоящая школьная Эльвира не показывалась в этих краях сто лет и мало походила на рыжеволосую красавицу. Ее старый домашний телефон занесен в какую-то из древних записных книжек, но вряд ли по нему можно разыскать настоящую Протасову. Она давно живет в Москве у мужа.

Но даже если бы этот номер телефона был под рукой, это мало бы исправило ситуацию. Настоящая Элька не ходила со мной в разведку…

– Что примолкла?

– Думаю, – призналась я.

– О том, как лучше мне соврать?

– Назар!! Ты ничего не знаешь! – вскрикнула я, но муж снова перебил:

– Я только что отослал тебе на сотовый кое-какие снимки. Взгляни.

Я прижала трубку плечом к уху, взяла свой мобильник, открыла полученное сообщение, всмотрелась в фотографию и… Чуть не упала в обморок впервые в жизни.

Теперь я понимала, почему Назар разговаривал со мной по телефону матери. На мой телефон он отправлял несколько фотографий и делал два дела одновременно. Уничтожал меня и не на секунду не отвлекался от главного.

– Хорошо разглядела? – произнес с издевкой. – Или надо подождать, пока на компьютере увеличишь?

В увеличении не было никакой необходимости. На небольшом мониторе телефона застыла размытая, но достаточно узнаваемая композиция: я и Макс Мельников на парковке перед казино. Макс, обхватив меня за талию, тащит к своему автомобилю, я вроде как упираюсь, но не слишком.

– Пощелкай кнопочкой, – предложил Туполев, – там еще кое-что интересное есть…

Я пощелкала. Соня и Мельников в казино, он держит меня за руку, я, кажется, скалюсь во все зубы. Мельников за спиной Сони у игрового стола, его рука на спинке моего стула, губы шепчут что-то в самое ухо. И никакой Эльвиры рядом.

– У тебя был шанс, – тихо сказал Туполев. – Твоя мифическая Эльвира…

– Она не мифическая! Она была со мной!

– Твоя мифическая Эльвира, – не обращая внимания на мои выкрики, продолжил Назар, – должна была просто подтвердить, что в казино вы приехали вместе, а Мельников попался под объективы рядом с тобой случайно. Но ты этот шанс упустила и второго не будет.

Еще бы! Теперь он не поверит ни одной из Элек! Подумает – сговорились.

– Или ты скажешь – снимки фальшивые? – усмехнулся муж.

– Нет, – обреченно вздохнула я, – не скажу. Но они так выбраны…

– Не надо, Софья, – устало проговорил Туполев. – Ты могла бы мне сказать, прости, я связалась с наркоманом, он подсадил меня на кокс, и я бы понял. Не знаю, простил бы, но хотя бы понял.

– Но я не наркоманка! Верь мне, Назар!

– Да?! – вспыхнул тут же муж. – А куда ты моталась утром перед презентацией, оставив моегоребенка у воды?! Куда?! Если не за дозой?! Я же видел тебя в тот вечер в отеле – ты вся стеклянная была!!

– Назар!! Когда ты вернешься в город, Мельников тебе все объяснит!

– Ты думаешь, я хочу с ним объясняться? – тихо, осипшим голосом прошептал мой любимый мужчина. – Я устал, Софья. Устал от вранья, от уверток… Все. Прощай.

– Прощай?! – взревела я. Но Назар уже закончил разговор; гудки отбоя втыкались мне в душу, как раскаленные гвозди. Попискивающая трубка висела в опущенной руке, но я была так опустошена, так безразлична ко всему, кроме исчезнувшего голоса, что совсем о ней забыла.

Не знаю, как долго я пробыла в ступоре – оказалось, мой муж способен искажать время даже на расстоянии – и сколько бы еще в нем провела, но в спальню на цыпочках вернулась Ирина Яковлевна.

– Закончила, Сонечка? – спросила елейно и немного смущенно.

Свекровь вынула из моей руки мобильник, засунула его в карман длинной, вязанной Раечкой ажурной безрукавки и, потоптавшись на месте, задала вопрос, сразивший меня наповал:

– А почему ты нас обманула, Сонечка? Почему сказала, что Назар приезжает сегодня?

Из груди моей вырвался протяжный стон, постепенно перешедший в истерический, надрывный хохот. Задрав голову вверх и опустив вниз руки и плечи, я сотрясалась в конвульсиях, выбивающих слезы, и, давясь, говорила:

– И вас, Ирина Яковлевна?! И вас?! Боже, что за день!! Что за му-у-ука?! Можете передать по сарафанному радио – всем, всем, всем, – мы, кажется, разводимся. Всё, Ирина Яковлевна, всё по-лу-чи-лось.

– Что, Соня, что? – закудахтала свекровь. Но я только отмахивалась и давилась слезами.

Истерика закончилась так же внезапно, как и началась. Я опомнилась, вытерла слезы и, встав, возвысилась над свекровью почти на целую голову – мой рост сто семьдесят пять сантиметров, как-никак, – и, глядя ей в глаза, произнесла на полном серьезе:

– Ирина Яковлевна. Я могу попросить вас об одолжении?

– Конечно, Сонечка, – закивала та.

– Не напивайтесь, пожалуйста, сегодня вечером.

Ирина Яковлевна отшатнулась, словно я дала ей пощечину. Мы никогда не говорили о ее проблемах так открыто, не подбирая слов, щадящих выражений.

Потом потупилась и на прямоту ответила также честно:

– Хорошо, Сонечка. Я постараюсь.

– Постарайтесь, пожалуйста, – с нежностью сказала я и погладила ее по плечу. – Назар приедет через два дня, встретьте его как следует. Он и так расстроен.

– А ты? – вскинула глаза свекровь. – Ты не расстроена?

«Я, пожалуй, умерла», – хотелось ответить, но я пожалела женщину, которой еще только предстояло не сорваться сегодня в штопор.

– А я в порядке, – растягивая резиновые, непослушные губы в подобие улыбки, ответила я и подошла к гардеробной комнате, выбирать наряд для поездки в город.

Ирина Яковлевна засеменила следом, но, увидев, как спокойно и придирчиво невестка перебирает плечики, удалилась, не сказав даже «до встречи».