Поинт Плезант у Фиделя состоялось неромантическое свидание с Джиной, где предполагалось обсудить некоторые дела, а деловая встреча с Матильдой Грасс, которая закончилась сплошной романтикой.

«Какой же я гад!», — повторял про себя Фидель, когда ехал из Поинт Плезант на рабочее место в подвижную кухню.

Правда, муки совести немного смягчались тем обстоятельством, что страстному порыву Матильды было невозможно противостоять. Когда Фидель приехал на барьерный остров, то увидел, что какой-то пакет подсунут под дверь подвижной кухни. В пакете оказалась фотография, на которой он, узнал себя и Элизабет.

«Вот стерва!» — подумал Фидель, решив, что его шантажирует Элизабет.

Фидель в шоке поднёс снимок совсем близко к лицу, отказываясь верить в его существование. Вдруг он отчётливо почувствовал запах духов Джины. Не оставалось сомнений, что конверт принесла Джина. Этим она показывала, что между ними всё кончено. Стало ясно, почему вместо неё сегодня пришла Матильда. Матильда сразу исчезала из его мыслей. Теперь ему предстояло описать Джине коварство Элизабет в самых чёрных красках, чтобы попытаться получить прощение.

В то время как Фидель страдал от вероятного разрыва с Джиной, у Капучино появился новый повод для беспокойства. В перерыве между сериями Сопранос, он решил, как обычно посмотреть выпуск новостей. После разбора очередного политического скандала, сокрушительного урагана и массового убийства, речь зашла об индустрии развлечений. Один из репортёров радостно затараторил, что Netflix купил участок земли площадью двести восемьдесят девять акров на территории форта Монмауф — бывшего много лет назад армейской базой. Стриминг гигант собирался построить на этом месте одну из крупнейших полностью интегрированных студий в мире. Далее репортёр познакомил аудиторию с необычными фактами из истории форта.

Оказалось, форт Монмауф был известен тем, что во время Первой мировой войны там был организован единственный в США питомник по разведению и тренировки голубей, которые использовались по доставке сообщений на театре военных действий. Около 6 тыс. американских голубей использовались в наступлении на Сен-Михель, и почти 500 во время Мёз-Аргонского прорыва. Под смертоносным пулемётным и артиллерийским огнём голубь по прозвищу «Президент Вильсон» пролетел тридцать километров с перебитой ногой и раной в груди. Другой герой — «Пересмешник», принёс сообщение о местонахождении тяжёлой немецкой артиллерии, которая была разгромлена опережающим ударом. Кроме этого, в форте имелась программа по подготовке боевых соколов. Ставилась задача научить соколов атаковать вражеских почтовых голубей и сражаться с солдатами-парашютистами.

— «Пересмешник»! Будет нам не до смеха, — подумал Капучино.

После новостей он не стал смотреть очередную серию Сопранос, а прошёлся несколько раз по комнате. Потом сел в кресло, чтобы оценить ситуацию. Было ясно, что появление в Монмауф Каунти, которая была всего лишь в часе езды от Томс Рива, такого количества работников киноискусства грозит большими неприятностями.

— Вслед за ними, наверняка последует МС-13, — забеспокоился он.

Особенно Капучино опасался появления одного из самых опасных боссов МС-13 — Альфредо Бермудеса, который поставлял опиоидные таблетки в Голливуд, где у него было множество знакомств. Теперь ему уже не казалось недавнее нападение на его людей со стороны МС-13 просто случайной вылазкой. Альфредо Бермудес явно готовился повторить попытку по захвату территории итальянской мафии, которая провалилась более двадцати лет назад. Капучино был уверен, что совершенно правильно согласился на предложение Фиделя получать следующую крупную партию опиоидных таблеток при участии сержанта Билла. Но, кроме волнений о предстоящей схватке с МС-13, Капучино начал подозревать, что Бермудес имеет отношение к убийству оператора Блэка.

«Стрелял профессионал. Блэк насолил кому-нибудь из своей кинобратии. Заказ на убийство в газете не напечатаешь. Все в Голливуде знают, что Бермудес криминал, может решить любую проблему. Опять ниточка к нему тянется», — продолжал раздумывать Капучино.

Конечно, Капучино не простак, и у него уже давно в окружении Бермудеса завёлся свой информатор. Часто к нему обращаться было нельзя, чтобы не раскрыть.

«Нужно послать к своему человеку Фиделя, мексиканец не вызовет подозрения», — подумал Капучино.

Приказ Капучино лететь в Лос-Анджелес стал для Фиделя совершенно неожиданным. Джина заблокировала номер его телефона, и ему ничего не оставалось, как позвонить Матильде.

— Я так ждала твоего звонка, — сказала она, откликнувшись на первом же аккорде рингтона.

«Звучит двусмысленно», — подумал Фидель.

Сообщение Фиделя, что Капучино отправляет его на встречу с доверенным человеком из окружения Альфредо Бермудесом, очень взволновало Матильду Грасс. Она поздравила с окончательным внедрением в организацию Капучино, и опять пообещала посодействовать в получении Американского гражданства, если вся операция закончится успешно.

«Чудеса, Капучино обещал то же самое, если помогу отбиться от Бермудеса», — подумал с иронией Фидель, после окончания разговора.

Перед поездкой в Лос-Анджелес он решил не выяснять отношения с Джиной. Опыт общения с женщинами подсказывал, что лучше сделать перерыв и подождать, когда она немного успокоится, а он найдёт объяснение, которому Джина поверит.

Фидель приехал на автобусную станцию Порт-Аторити на 42-й улице Нью-Йорка. Дальше у него было два варианта. В аэропорт Кеннеди мог ехать на такси или на громко скрежещущим метро по линии «И» до остановки Сатфин Бульвар. Там пересесть на бесшумный монорельсовый поезд, на котором уже доехать до нужного терминала.

Но, Фидель выбрал третий — у него оставалась пара лишних часов, и он решил поехать в Ривердейл. На этот раз Фидель принёс бургеры, которые он купил у конечной станции метро. Бабушка Елена не сразу пошла на кухню. Бургеры были ещё тёплые, и ей, наверное, было приятно просто держать их в руках. Конечно, она не помнила Фиделя. Альцгеймер погружал в темноту её мозг, но в участках, которые отвечали за самые примитивные действия, ещё оставались признаки сознания. Перед тем, как начать есть, бабушка Елена села на стул, потом раскрыла бумажку, в которую был завёрнут Бургер, и налила в чашку чай из термоса. Только тогда Фидель обратил внимание, что с вентиля, по которому газ поступает к плите, снят поворотный рычажок.

— Она совершенно беспомощна. Возможно, к ней каждый день приходит социальный работник. Могли встретиться. Надо заранее придумать, что говорить, если так случится — подумал Фидель.

Фидель сел рядом с бабушкой и просто смотрел, как она торопливо ест. В нём не было уже того ужаса, как в первый раз, когда он понял, что Елена никогда не назовёт его своим внуком. Сейчас Фидель чувствовал какое-то успокоение от близости родной крови.

Все четыре часа полёта до Лос-Анджелеса Фидель, почти не отрываясь, смотрел в иллюминатор, опасаясь спугнуть это ощущение.

После того как Фидель зарегистрировался в гостинице, он тут же набрал связной номер на одном из своих предоплаченных на пять минут телефонов. На другом конце несколько раз повторились