Дом был точно таким, как представляла себе Кенди: ухоженный сад, широкая и длинная буковая аллея, ведущая к большому зданию с башенками. Но внимание Кенди было настолько приковано к ее спутнику, что вся эта монументальная элегантность не смогла произвести на нее должное впечатление.

Джастин повернул за угол и подъехал к сооружению, напоминающему заброшенную конюшню. Там стояло несколько автомобилей, хотя поблизости не было ни души. Джастин осторожно поставил машину позади двухместного спортивного автомобиля 30-х годов и выключил мотор.

– Идем.

Они прошли через двор, потом обогнули высокую стену из серого камня. Джастин открыл маленькую деревянную дверцу и придержал ее, давая Кенди пройти. Она вышла по другую сторону стены и замерла в изумлении: перед ней открывался вид на лужайки и летние цветы – казалось, такое можно увидеть только во сне.

Джастин в это время выбирал из связки ключ к массивной дубовой двери, ведущей в башню, напоминающую легенды о короле Артуре. Кенди завороженно смотрела. Она подумала, что эта старинная дверь откроется с трудом и со скрипом, но она распахнулась легко, как входная дверь в квартире Джастина.

Обернувшись, Джастин повелительно протянул руку, приглашая Кенди войти.

Внутри было неожиданно сумрачно. Кенди остановилась, но Джастин сейчас же обнял ее за талию и повел в уютную гостиную. Из высоких, во всю стену, окон со свинцовыми переплетами струился солнечный свет, заливавший большие потертые диваны и кресла.

Он усадил ее на софу рядом с незажженным камином и повернул к себе. Как всегда, лицо его было непроницаемо.

– Я знал, что ты не хотела выходить за меня – ты никогда не делала из этого секрета. На самом деле… – и он внимательно посмотрел на нее, – я всегда считал, что, если бы твоя мать не впуталась в эту авантюру, ты бы ни за что не решилась.

Кенди взглянула на их сплетенные руки и подумала – наверное, это правда, и совесть больно кольнула ее. Она вырвала у него руку, и Джастин не сделал никакой попытки снова взять ее.

– Но ты ведь говорила, если помнишь, что у тебя больше никого не было.

Кенди затаила дыхание и быстро вскинула голову.

– Это было так важно?

– Важнее всего остального. – И он рассмеялся. – Только ты очень своеобразно говоришь правду. Я только потом понял…

– Что?

Он невозмутимо взглянул на нее.

– Что тебя кто-то напугал. Возможно, тот, кто тебе нравился. А может быть, ты даже его любила.

Она сделала невольное движение.

– Кенди, пожалуйста, хотя бы теперь скажи мне правду. Это Дэвид Трезилиан? – И, уже жестче, он добавил: – И ты всю жизнь будешь любить его?

Кенди сдавленно вскрикнула. Она не знала, что сказать.

Джастин вздохнул.

– Я думал, это будет легко. Я знал, что ты еще очень невинна, но считал, что моего опыта хватит на двоих. И мне было известно, что ты живешь со своими родителями как в заточении. Я сам это испытал. Я понимал, как ты хочешь уйти от всего этого. И я мог бы тебе помочь. – Он на мгновение замолчал. – Я не учел только, что ты бежишь и от Дэвида Трезилиана. От безответной любви.

Кенди покраснела еще сильнее. В ее полудетских мечтах не было места любви – теперь она это знала и удивлялась своей глупости.

Дэйв вовсе не был героем, каким она его себе воображала. Он был добряком с кипучим энтузиазмом, но чуткости в нем было не больше, чем у медведя. А Джастин знал то, о чем ему никто не говорил: он умел внимательно прислушиваться, и не только к словам. Такой недоступный, разборчивый Джастин ради нее, невзирая на опасность, связался с головорезами, торговался с преступником…

Плач подступил к горлу.

– Я не знала… – начала она.

Он сделал было какое-то яростное движение, но сразу же остановился и ничего не сказал, кроме:

– Похоже, мы с тобой пошли на больший риск, чем собирались.

Джастин встал. В свете вечернего солнца его волосы походили на полированное черное дерево. Затаив дыхание, Кенди смотрела на эту красоту. Джастин повернулся к ней спиной, засунул руки в карманы и выглянул в большое окно со свинцовым переплетом. Там открывался вид на буйные заросли летних цветов, а вдалеке виднелись смутные очертания холмов.

– Так что нам теперь делать?

Кенди взглянула на широкие плечи Джастина, вырисовывающиеся на фоне оконного стекла.

– В каком смысле?

– Не понимаешь? – Джастин устало пожал плечами. – Нам нужно наконец решить, стоило это делать или нет. Думаю, тебе пришлось не сладко. Вчера… – тут он вздохнул, – все вышло не так, как я предполагал. – Джастин снова пожал плечами и обернулся к ней. – Во всех отношениях.

Кенди медленно произнесла:

– А что было вчера, Джастин? Что я такого сделала, чтобы ты… – не найдя слов для продолжения, она беспомощно развела руками.

Он устало ответил:

– Ты ничего не делала. Просто я понял, как мы до сих пор далеки друг от друга. Мы женаты три месяца, а ты смотрела на меня как на незнакомца.

– О Боже, – прошептала Кенди, и ей захотелось обнять Джастина, но она не осмелилась – его силуэт в старинной оконной раме казался отдаленным и недоступным.

– Я не силен в близких отношениях – не привык к ним. С тех пор как я развелся, у меня не было женщин. – И он невесело рассмеялся. – На это и Марианна жаловалась. Я не был готов уделять этому должное время, даже тогда… – Джастин не договорил. И он казался таким одиноким, что Кенди невольно подошла и обняла его. Джастин тоже ее обнял, но как будто сам этого не заметил – очевидно, он погрузился в воспоминания. – На этот раз все оказалось труднее, – сказал он. – Я был так самоуверен, увез тебя во Францию – там никто не мог нас найти и помешать. А в результате – полный крах… Кенди вздрогнула.

– Ты не виновата, – продолжал Джастин. Со мной ты всегда была откровенна. Не давала причин думать, что тебе нужно больше, чем мы договорились. Беда в том, что я забыл, как ты еще молода. Ты говорила, что хочешь настоящего полноценного брака, но стоило мне прикоснуться к тебе, как ты приходила в ужас…

– Нет, – в страхе прошептала Кенди, но Джастин ее не слышал.

– Самое смешное – я знал. Знал, что разница в возрасте у нас слишком велика. Но я всегда любил риск. И если бы мне повезло, я выиграл бы целый мир.

Кажется, он уже говорил что-то подобное. Что-то вроде «чем больше ставки, тем крупнее выигрыш».

– Я еще не видел девушку, которая смешивала бы любовь с преклонением перед своим героем и которую чувство заставило бы отдать ему свое глупое сердце.

В ровном голосе слышалась боль. Кенди еще никогда не охватывала такая буря эмоций, и ей захотелось плакать. Она обняла его, но не знала, что сказать.