— Управлять солдатами и клерками нехитрое дело, — скривился Астарот. — Я же выдрессировал и навел порядок среди бешеных собак и трупных червей. Был бы наш Бог внимательнее, давно бы заметил мои способности и предложил мне работу. А я бы отказался, потому что Князь Тьмы — просто лапочка, крепкий хозяйственник и эффективный менеджер, круче него никого нет, поняли?

Я был уверен, что Астарота вот-вот размажут по выгоревшей земле Ада или сделают с ним еще что-то очень неприятное. Кезеф, все это время стоявший с разъяренным видом, попытался броситься на него, сжав кулаки. Астарот, убедившись, что Подземный мир не будет уничтожен в мгновение ока, казалось, немного расслабился, прямо смотря ангелу разрушения в глаза.

— Ну, прекратите же! — впервые подал голос Гадиэль, поднимая руки. Его бронзовая кожа мерцала в тусклом свете Подземного мира. — Мы здесь по делу! — Увидев, что Кезеф не слушает его, а Пуриэль более не может его сдерживать, ангел скрестил руки, словно, обнимая себя, и прикрыл глаза. Едва заметное свечение разлилось вокруг Гадиэля, накрывая куполом всех трех ангелов. Свет служил чем-то вроде барьера, за рамки которого Кезеф не мог ступить.

Астарот, Ясмин и я одновременно почувствовали неприятные ощущения, распространявшиеся от купола, и отступили назад. Гадиэль распахнул глаза и, удовлетворенный результатом воздействия своих уникальных сил, вздохнул.

— Ты не в том положении, чтобы ерничать и кривляться, демон, — сказал он. — Господь все видит и слышит, не стоит обвинять его в невнимательности. Если он не обращает на тебя внимания, то ты этого просто не заслуживаешь. Нужно истинное величие и непревзойденность для того, чтобы Бог его заметил.

— И низверг того, кто велик и непревзойден, из Рая, потому что Всевышний не терпит конкуренции? — огрызнулся Астарот.

— Хватит! — повысил голос Пуриэль. — Мы вообще не должны с тобой говорить.

— А мы и не будем, — внезапно Кезеф перестал злиться, и его тонкие губы расплылись в угрожающей улыбке. — У нас послание с Небес. После него Астарот говорить уже не сможет.

Гадиэль, убедившись, что Кезеф больше не кинется на шефа, заставил защитное сияние исчезнуть, после чего развернулся и медленно подошел к краю рва Восьмого круга Ада. Души, томившиеся внизу, протянули к нему руки, покрытые черной смолой, жалобно мыча. Астарот грозно шикнул на них, но это было излишне: Гадиэля не интересовали мученики. Ангел опустился на колени и, возведя руки к несуществующему небу, начал что-то шептать.

— Ох, не к злу это… — пискнула Ясмин.

— А ты ожидала чего-то другого? — зашипел на нее я. — По-твоему, появление ангелов в Аду должно принести фонтан из виски, гору карамелек и снижение налогов? Дура!

— Заткнитесь оба! — процедил сквозь зубы Астарот, даже не смотря на нас. Его взгляд был зафиксирован на Гадиэле, который так и не поднялся с колен. — Шальков, что бы сейчас ни произошло, беги отсюда как можно скорее. Ты меня понял?

— Шеф! — запротестовал я шепотом.

— Не спорь, — рявкнул демон. — Сзади тебя левый ров Восьмого круга, в нем находится портал в безопасное место. Прыгай прямо вниз со склона и ни о чем не беспокойся, понял?

— Но это глупо, герцог! — упрямился я. — Может, ничего плохого и не произойдет, почему вы такой пессимист?

Астарот не успел мне ответить. Прямо на наших глазах стоявший на коленях Гадиэль, все это время бормотавший что-то невнятное нараспев, резко поднялся и с силой хлопнул ладонями друг о друга. Хлопка мы не услышали, так как послышался треск разламывающейся глины и крошащегося камня, после чего по сводам Ада поползла трещина. Мне показалось, что Преисподняя готова рухнуть нам на головы, однако разлом прекратил разрастаться. Дыра открылась достаточно сильно, чтобы через нее мог пробиться яркий, абсолютно белый свет. Луч ударил сквозь щель в своде, устремившись куда-то в центр земель Ада, в направлении Площади Восстания.

Три ангела одновременно оторвались от покрытой пеплом земли, взмывая вверх к источнику луча. В руках у каждого из них появился золотой свиток, содержание каждого из которых было одинаковым. Гости с Небес готовились зачитать послание из Рая, зависнув в воздухе в ореоле света, в развевающихся одеждах.

Три голоса враз замолкли. Ангелы, парящие в воздухе, повернули головы по направлению к лучу. Внезапно пространство Ада исказилось, на мгновение давая Астароту возможность увидеть что-то, нам с Ясмин недоступное. Демон дернулся от неожиданности, его зрачки расширились, будто он узрел нечто, ужаснувшее его до глубины души. Одновременно с этим над Преисподней разнесся жуткий скрежет: так звучат медленно ворочающиеся механизмы, не работавшие много лет. Через мгновение скрежет прекратился, однако раздался совсем иной звук: двигалась секундная стрелка. Тик-так, тик-так, тик-так.

— Ты слышишь, Геенна? — захохотал Кезеф. — Время пошло!

— Часы, отсчитывающие время до конца существования Ада, завелись и идут, — с пугающим спокойствием посмотрел на меня Астарот, игнорируя бьющегося в радостной истерике ангела разрушения над своей головой. — Я видел их. Они мне показали, — он указал на вестников Рая.

— И что это значит? — дрожащим голосом спросила Ясмин, нервно убирая за ухо белые волосы.

— Через 24 часа у нас все будет очень, невероятно, немыслимо плохо, — сжал кулаки Астарот.

— Плохо? Мы в Аду! Куда уж хуже?! — отшатнулась вампирша. — Ох, знала я, что нельзя возвращаться в Преисподнюю, надо было продолжать сидеть на Земле. Там к тебе, конечно, тоже могут явиться трое головорезов и дать на что-нибудь 24 часа под страхом смерти, но проблема обычно не приобретает такой, пардон за каламбур, адский масштаб!