Не выдержав, он легонько поцеловал ее в шею. Девушка вздрогнула.

Эдвард — Имя слетело с ее губ еле слышным вздохом. — Пожалуйста, не надо. Когда ты касаешься меня, я совершенно не могу думать.

Виконт самодовольно улыбнулся и нагнулся еще ниже, к молочно-белому основанию двух высоких бугорков. Линдсей и не пыталась отстраниться. Дыхание вылетало из ее груди короткими резкими вздохами, две маленькие ручки легли на плечи Эдварда.

Тот весь так и напрягся, стараясь, чтобы тело не реагировало на ее прикосновения так бурно. Напрасно. Но контролировать себя по крайней мере он мог. Борясь с жаркими вспышками, пронизывавшими его чресла, виконт чуть приспустил легкую ткань лифа девушки и ощутил, как под его поцелуями затвердевают бутоны ее сосков.

— Нет, — простонала Линдсей, но сама же крепче вцепилась в Эдварда, буквально повиснув на нем. — Перестань.

Он на миг поднял голову, чтобы взглянуть на тающую словно воск девушку, и это зрелище чуть не лишило его способности держать себя в руках. Линдсей трепетала. Поцелуи виконта сделались жарче — куда жарче, чем он собирался вначале. Любовно исследовав нежную ложбинку между грудей девушки, он накрыл ладонью одну из них, жадно ища губами губы невесты, уже не в силах остановиться. Уста ее приоткрылись навстречу ему, и, ощутив призывную сладость се губ, он проник языком дальше, вглубь, неистово лаская рукой требовательно напрягшуюся грудь. Она невольно выгнулась на встречу, со слепым и наивным пылом прижимаясь к нему всем телом.

Нет! Не сейчас!

— Вот видишь. — Эдвард с усилием оторвался от Линдсей. Собственный голос казался ему каким-то чужим, хриплым и резким. — Между нами, радость моя, и впрямь существует то, что ты называешь чем-то химическим. Даже если бы и не были уже связаны соглашением, от которого поздно отказываться, я бы тебя все равно никому не уступил.

Еще не пришедшая в себя Линдсей уставилась на него затуманенным взором. Щеки ее медленно залились румянцем. Глядя на обнаженную девичью грудь, на розовые, влажные от его поцелуев соски, Эдвард ощутил новый острый прилив желания.

— А теперь, Линдсей, пожалуй, мне пора помочь тебе освоиться со шлейфом на бальном платье.

Ее учащенное, взволнованное дыхание безумно волновало и будоражило виконта. Черты лица девушки словно заострились от смущения и испуга.

— Ну, мое дивное видение, покажи-ка мне, как ты с ним управляешься.

Не отводя от него глаз, она неловко махнула рукой за спиной.

— Повернись.

Она послушалась, но по-прежнему оглядывалась на него через плечо, пытаясь встретиться с ним взглядом. Эдвард сглотнул. Нет, эта девушка его с ума сведет. Во всем свете второй такой не сыщешь. Никогда еще он не чувствовал себя так, как в эту минуту.

Шагнув к невесте, он взял маленькую холодную ручку.

— Вот так вот, малышка. При повороте легкий взмах рукой и движение бедрами. Ручаюсь, ни один мужчина от тебя глаз не отведет.

А если она еще и выглядеть будет так же, как сейчас, все просто на колени попадают. Эдварда заранее охватила ревность. Пусть только кто-нибудь попробует слишком долго глазеть на его невесту! У такого глупца надолго пропадет охота попадаться на глаза лорду Хаксли.

Осторожным, почти незаметным движением Эдвард ухватился за бедра девушки и притянул к себе, прижимая к той части своего тела, что уже не могла скрывать охватившее его желание. Линдсей не сопротивлялась, лишь бросила на него пламенный, лихорадочный взгляд. Стараясь взять себя в руки, виконт принялся поправлять платье у нее на груди, невольно продлив это нехитрое действие так долго, что ему показалось, что у него вот-вот подкосятся ноги.

Стоп! Он ведь затеял все это сватовство не ради своих плотских желаний. Им движет иная цель, а влюбляться вовсе не входило в его планы.

Эдвард шагнул назад. В жилах неистово пульсировала кровь. Любовь? Да нет никакой любви, все это вздорные выдумки поэтов и романтиков, годные лишь на то, чтобы морочить глупых женщин.

— Прости.

— Что? — Уж не ослышался ли он? — Что ты сказала? Девушка плакала — беззвучно, почти без слез, но, несомненно, плакала.

— Прости, я не хотела… Наверное, я слишком… несдержанная, да? Я читала про таких, как я, но никогда не думала, что у меня и у самой обнаружатся такие наклонности. Боюсь, я совсем не могу себя контролировать, когда доходит до… Я сама себя не понимаю.

Внезапно Эдвард почувствовал себя очень старым — старым и умудренным жизнью. Бедная крошка. Бедная маленькая Линдсей. Она хочет, но сама не знает — чего.

— Милая, не думай об этом. Просто пойми, что таким женщинам, как ты, лучше быть замужем.

Впредь надо постараться поменьше бывать с ней наедине, а не то он вконец голову потеряет. Нельзя ни на шаг отклоняться от задуманного пути. Настоящее испытание настанет, когда они наконец поженятся и он будет волен делать с молодой женой все, что пожелает. И вот тогда-то ему лучше облечься в броню — не то искушения не избежать.

— Эдвард, — прервала она поток его размышлений, — ради Бога, отошли меня обратно домой.

Ответ мог быть только один. Брак их состоится — но останется фиктивным, пока с Латчеттом не будет покончено и он не покинет пределы Англии.

— Ну, пожалуйста, Эдвард. Ты слишком дорог мне, чтобы… — Она испуганно прикрыла рот ладошкой.

Виконт сузил глаза.

— Наша свадьба состоится в ту минуту, когда мы с Антонией… ну и твоим сводным братом, разумеется, сочтем, что пришло для этого время, — ни раньше ни позже.

Он знал — Линдсей вовсе не хотела сказать, что он ей и в самом деле дорог, она не то имела в виду. Нет, просто девочку испугали внезапно проснувшиеся в ней плотские желания.

— Эдвард. — Голос Линдсей вдруг зазвучал совсем иначе. Виконт насторожился. С чего бы это — внезапно распрямившиеся плечи, непокорный огонек в только что безвольно потухших глазах? Девушка дерзко встряхнула головой, отбросив с лица выбившиеся из прически пряди волос. — Я тебя предупреждаю. Лучше оставь эту затею.

— Вы меня предупреждаете, мисс? — Спору нет, она прекрасна и в гневе. Однако восхищение восхищением, но пора и честь знать. — Я постараюсь забыть, что ты пыталась так глупо запугать меня.

— Я говорю серьезно.

Лорд Хаксли резко повернулся на каблуках и направился к выходу.

— Достаточно, — отчеканил он, открывая дверь. — Больше мы обсуждать эту тему не станем. Будь добра, во всем слушайся тетю. Увидимся на балу у Камберлендов.

И с этими словами он решительно вышел из комнаты, оставив Линдсей в одиночестве.

Карета мчалась сквозь тьму. В окна хлестал бешеный ливень. Наклонившись вперед, Джулиан протер запотевшее стекло. Редкие прохожие, скользя и оступаясь на залитых водой булыжниках, торопились добраться домой. С плащей их струились потоки дождя.